Мировой экономический кризис и его влияние на розничную торговлю. Доклад Михаила Хазина. Вторая серия
Дата записи: 13 февраля. Размер 64,1 Mб. Время 20 минут 11 секунд
Переходим к российской ситуации. Она, в отличие, от американской, характеризуется не избытком денег, а наоборот — страшным недостатком. Специфика политики российских либерал-реформаторов состоит в том, что они максимальным образом «зажимали» кредит. Идея заключалась в том, чтобы не давать российским предприятиям рублевых кредитов. В 90-е годы это уменьшило долю кредита, необходимого для существования предприятий, да и вообще российской экономики, до 5 % от необходимой нормы. Объем кредита, который экономика должна получать для нормального функционирования составляет где-то 100 % от ВВП. В СССР было 100 %. В России, в 1992 г. было 80 %, в 93 г. — 60 %, в 94 г. — 40 %, в 95 г. — 20 %, в 96 г. — 12 %, в 97-98 гг. — 5-8 %
Из-за того, что предприятия не могли взять дешевый кредит, они были вынуждены перекладывать эти издержки на своих потребителей. В результате инфляция у нас была очень высокая — около 30-60 %.
В результате весь комплекс проблем: неплатежи, бартерные обращения, векселя и т.д., и т.п. Самое главное: зажимали денежные массы и говорили, что борются с инфляцией. Инфляции монетарной в России действительно не было, а была инфляция издержек. Из-за того, что предприятия не могли взять дешевый кредит, они были вынуждены перекладывать эти издержки на своих потребителей. В результате инфляция у нас была очень высокая — около 30-60 %.
После того как ЦБ в 98 г. возглавил Геращенко, ситуация здорово улучшилась. Доля кредита по отношению к ВВП выросла с 5 % летом 98 г. до 40 % от ВВП в 2002 г. Но затем пришел Игнатьев, и все стало как прежде. Хотя дальше доля кредита к ВВП до ближайшего времени не падала. Она стала падать только в последние месяцы. Зато Игнатьев ухитрился не рефинансируя банковскую систему рублями, заставить наши банки финансироваться на Западе. В результате чего из этих 40% кредитов больше половины были иностранными.
Западный банк ставил условие, что он даст кредит, но наш банк должен выдать его своим потребителям для того, чтобы те покупали унты. В результате и валенок у нас нет, и с унтами проблема, т.к. производитель валенок всех работников уволил, и они остались без денег.
Дальше ситуация совершенно банальная. Российские производители, например, валенок обращалось к нашему банку и просили 3 млн. рублей на развитие. Банк отвечал, что не может дать кредит, т.к. ЦБ поставил этому банку условие: для того, чтобы выдать кредит в размере 3 млн. руб. российскому производителю, этот производитель должен предоставить банку ликвидных активов на 10 млн. руб. Если этих активов нет, то и рублевого кредита нет. Но в таком случае банк предлагал вариант: он (банк) обращается в западный банк за кредитом, который затем выдает производителю валенок, а себе оставляет небольшой процент.
Западный банк в ответ на обращение нашего банка предлагал давать деньги не производителю валенок, а производителю унт, которого они уже кредитуют. Западный банк ставил условие, что он даст кредит, но наш банк должен выдать его своим потребителям для того, чтобы те покупали унты.
В результате и валенок у нас нет, и с унтами проблема, т.к. производитель валенок всех работников уволил, и они остались без денег. Остался только наш банк, который должен вернуть западному банку кредит. И совершенно не понятно каким образом он это сделает, потому что те, кто купили унты в кредит, потеряли работу и не могут вернуть кредит.
Банки должны оценивать риски своих заемщиков индивидуально. Именно после этого банки резко подняли ставки для всех, кто «не свой» и перестали поддерживать и пролонгировать те кредитные линии, которые были открыты на российские банки.
Началось все это у нас весной 2008 г. со знаменательного события — отставки губернатора штата Нью-Йорк Элиота Спитцера, которого журналисты застали с девушкой легкого поведения. В некоторых заметках было отмечено, что он общается с ней уже три года, но написали об этом только весной. А все из-за того, что за несколько дней до того, как его застали с этой девушкой легкого поведения, этот губернатор потребовал от американских страховых компаний, зарегистрированных в штате Нью-Йорк, увеличить свои уставные капиталы в соответствии с теми потерями, которые они понесли по стопам кредитного дефолта, по тем ценным бумагам, которые были связаны с ипотечным рынком.
Страховые компании уже были банкроты, команды об этом говорить еще не было. В результате Элиота Спитцера менее чем за две недели выгнали с работы, и тема достаточности страховых компаний выпала из обсуждений. Именно тогда, в марте 2008 г. стало понятно, что системы страхования финансовых рисков в мире больше не существует. И банки должны оценивать риски своих заемщиков индивидуально. Именно после этого банки резко подняли ставки для всех, кто «не свой» и перестали поддерживать и пролонгировать те кредитные линии, которые были открыты на российские банки.
Российская экономика еще не вышла из кризиса 1998 года. Этот кризис был залит деньгами, идущим по трем источникам. Это деньги, которые экспортеры тратили за счет нефтяных денег. Это те же самые экспортные деньги, которое тратило государство (взимавшиеся в качестве налогов) и деньги, которые тратили банки, получая их в западных банках под финансовые потоки, связанные с теми же экспортными деньгами.
Российская экономика еще не вышла из кризиса 1998 г. Этот кризис был залит деньгами
Казалось бы, все было замечательно, но с мая 2008 г. остановились кредитные линии, и начался кризис ликвидности на российских финансовых рынках. А с сентября 2008 г. начали падать цены на нефть. До нового года цены на нефть еще были высокими для поступления в российский бюджет. Сентябрьское падение для бюджета началось только после нового года.
Первая волна кризиса — это доновогоднее прекращение рефинансирования финансовой системы. И ЦБ уже не может это сделать, потому что система рефинансирования создается годами. Сейчас, как понятно, все деньги «бегут» на валютный рынок, и ничего не получается. Сейчас у бюджета резко начало падать наполнение, как в связи с тем, что все перестали платить налоги, так и в связи с тем, что упали нефтяные доходы.
В результате мы должны «свалиться» обратно в осень 98 года. У меня представлены слайды компании «Неокон», в которой я работаю и частично возглавляю. Компания сделала их в рамках работы по реформированию малого и среднего бизнеса. Они отражают реальные процессы, которые происходят в экономике. Мы готовим еженедельные обзоры. Расскажу о своих ощущениях, когда я прочитал наш первый обзор. Когда вы видите все по отдельным кусочкам и понимаете, что тут врут, тут несоответствие и т.д., то это одно. А когда все это собрано вместе тестом в тридцать страниц, то волосы на голове встают дыбом. Я, например, уже перестал комментировать сообщения наших официальных лиц. Мне звонят и спрашивают: «Дворкович вчера сказал…» или «Шувалов вчера сказал». Я говорю: «Господа, давайте договоримся. Если вы услышите, что Дворкович в течение двух дней сказал одно и то же, то я готов это комментировать. Или если Дворкович и Шувалов сказали одно и то же. Но когда Дворкович говорит о том, что секвестора не будет, а Шувалов говорит о том, что секвестор будет. И все это в один день! Я это комментировать не буду». Я много знаю о личных отношениях Шувалова и Дворковича, но, во-первых, слушателям это неинтересно, а, во-вторых, что самое главное, это не дает возможности объяснить человеку, что на самом деле происходит в экономике. Вот макроэкономический прогноз на 2009 г. (указывает на слайд). Достаточно мрачная картина. Если аккуратно, это скорее первый квартал 2009 г. к первому кварталу 2008 г. Потом, может быть, станет чуть получше. Но в общем картина крайне мрачная. Еще раз напоминаю: все те виртуальные финансовые потоки, которые были эти десять лет и изображали удвоение ВВП, закончились. С реальной экономикой у нас плохо.
С весны этого года самой серьезной проблемой российской экономики станет логистика во всех ее проявлениях
Теперь несколько слов о розничной и оптовой торговле. Ситуация радикально меняется. По итогам кризиса радикально изменится структура потребления и структура цен. И это означает, что все те механизмы, которые были наработаны за последние годы, работать перестанут. Например, Лужков много раз в Москве объяснял, что у него все схвачено и имеются договоренности на год-два вперед о поставках продовольствия. Я даже не говорю сейчас про то, что некоторые из поставщиков или торговых сетей, через которые имеются эти договоренности, могут прекратить свое существование. Нужно четко понимать, что условия могут измениться настолько, что им станет невыгодно исполнять те обязательства, которые они на себя взяли до кризиса. И тогда может оказаться, что обещания, которые были, не работают.
С весны этого года самой серьезной проблемой российской экономики станет логистика во всех ее проявлениях. Просто потому, что структура цен и структура себестоимости радикально изменится. С этим нужно что-то делать. Глядя на еженедельные прогнозы по тридцать страниц, месячные обзоры и прогноз на 2009 г, я понимаю, что никакой нормальный бизнесмен на основе тех данных, которые он может прочесть в газетах или открытых аналитических материалах, не в состоянии сделать разумный прогноз. Этот просто невозможно. Сегодня это главная проблема, с которой сталкивается российский бизнес. Может быть, многие из тех проблем, которые у него возникнут, можно было бы избежать, если бы была хотя бы более-менее рациональная система доведения информации. При этом я понимаю, что даже если каждый десятый бизнесмен в стране купит наш обзор, этого явно недостаточно.
Вопрос из зала: Когда закончится кризис?
Михаил Хазин: Теоретически минимум спада в России должен быть весной этого года, к апрелю. Но проблема в том, что если мы будем в минимуме, то дальше в этом минимуме мы можем барахтаться очень долго. При этом инфляция, например, для бедного населения будет невероятно высокая, потому что импортозамещения нет. Теоретически, можно было бы запустить импортнозамещение по большому объему товаров, но для этого нужны инвестиции. Сейчас не 98 год. Для того чтобы эти инвестиции были рентабельными, нужно еще сильнее девальвировать рубль. Где-то до пятидесяти рублей за доллар.
В результате нынешнего падения рубля, цены все равно будут расти. В России очень высокая инфляция для потребителя из-за засилья импортных товаров
Но наши денежные власти, исходя из неких своих принципов, недоступных простому человеку, почему-то держат рубль на уровне 36 рублей за доллар. Я понимаю, они держат этот уровень потому, что у них в голове «в России не должно быть суверенной денежной системы». По этой причине нужно сделать так, чтоб пришли иностранные инвестиции. Для этого нужно держать дорогой рубль. Но рентабельность российской экономики резко упала, потому что она держалась на высоких ценах на экспортные товары. При низкой рентабельности российской экономики никто никаких денег в российскую экономику не вложит. Это идиотизм. Самый простой способ увеличить рентабельность экономики — девальвировать национальную валюту. После этого можно запустить работающий экономический механизм, а уже после этого рубль сам по себе начнет расти. Уже тогда пойдут иностранные инвестиции. При этом нам не нужны спекулянты, нам нужны инвестиции в основные фонды. Обращу внимание, в основные фонды никто не вкладывался даже эти восемь лет. А то, что вкладывалось, вкладывалось в сборку. Можно сколько угодно объяснять, что у нас есть свое производство автомобилей Toyota или Ford, но детали-то импортные. Поэтому в результате нынешнего падения рубля, цены все равно будут расти. В России очень высокая инфляция для потребителя из-за засилья импортных товаров.
Весь опыт предыдущих лет можно выкидывать на помойку. Это все работать не будет
Вопрос из зала: Какой прогноз по инфляции?
Михаил Хазин: Это очень сложная штука, потому что много сложных эффектов. Например, я не знаю, какой будет объем теневой экономики. Если предприятие перестало платить налоги, то оно может себе позволить не слишком сильно повышать отпускные цены. Я рассказываю вполне бытовую историю. У меня товарищ из уральского райцентра, а на Урале, как мы знаем, кризис начался раньше всех, потому что там металлургия. На Урале предприятие его приятеля вообще перестало платить налоги. К нему пришел одноклассник, который возглавляет местную налоговую инспекцию и говорит: «Сдурел что ли? Я же тебя посажу. Так придется!». Он отвечает: «Пусть тебе начальник района запретит меня сажать». Тот говорит: «Как это запретит? Он не запретит». «Нет, запретит. Я ему сейчас позвоню». Звонит и говорит: «Слушай, ко мне пришел налоговый инспектор и требует от меня денег. У меня ситуация такая. Либо я плачу налоги и завтра объявляю банкротство. И тогда 250 человек, которые у меня работали, идут к тебе на площадь митинговать, потому что им есть нечего. А если я не буду платить налоги, я их сам буду кормить. Выбирай». Как вы думаете, что выберет местный начальник? У меня есть сильное подозрение, что налоги уже никто не платит, судя по поступлениям налогов в бюджет. В данном случае я выступаю в роли аналитика.
В условиях роста надо получать прибыль, а в условиях кризиса нужно захватывать рынки
Каждый принимает решения для себя исходя из экономической целесообразности. Что делать? Универсального ответа на этот вопрос не существует. Главное что нужно сделать — это трезво оценивать ситуацию, в которой мы сегодня живем. И нужно понимать, что весь опыт предыдущих лет можно выкидывать на помойку. Это все работать не будет. Любые аналитические программы, которые написаны до января этого года, ничего не покажут. Я как консультант могу разговаривать с кем-то. Но для этого я должен понимать вашу индивидуальную ситуацию. Еще раз повторяю. Универсальных рецептов не существует, особенно в условиях кризиса. Но существует общефилософское правило, которое работает не для всех и не всегда. Но смысл такой — в условиях роста надо получать прибыль, а в условиях кризиса нужно захватывать рынки.
Мировой экономический кризис и его влияние на розничную торговлю. Доклад Михаила Хазина. Первая серия
