В этом году французская косметическая компания Yves Rocher планирует увеличить продажи за рубежом, прежде всего, в России. Как сообщил глава компании Брис Роше, этому будет способствовать новая стратегия компании. В чем она состоит, насколько значимы для Yves Rocher семейные традиции и почему компания не использует в производстве растения из России, BFM.ru в рамках проводимого порталом Месяца Франции рассказал гендиректор Yves Rocher Россия Бруно Лепру (Bruno Leproux).
— Yves Rocher на 19,5% принадлежит фармацевтическому гиганту Sanofi-Aventis и на 75% — семье Роше. Можно ли говорить о том, что Yves Rocher — семейный бизнес?
— Да, конечно, это семейная компания. И все управление компанией осуществляется членами семьи. Но нужно сказать, что еще небольшая часть принадлежит банку Bank Societe Generale.
— Семейная компания — это какие-то корпоративные традиции и особенности?
— Во-первых, это старая компания, в этом году исполнится 50 лет со дня ее основания, что много. И, что важно, в компании все решения принимают люди из семьи, а значит, у нас не будет меняться менеджмент, скажем, каждые шесть месяцев, это обеспечивает стабильный рост. Кроме того, компания Yves Rocher — создатель растительной косметики, и это не просто слова.
— Почти 50 лет компанией управлял один человек — ее основатель Ив Роше, а в прошлом году она перешла к его внуку Брису Роше. Внесло ли это какие-то изменения в бизнес, сохранится ли традиции?
— Господин Ив Роше ушел из жизни около трех месяцев назад, что очень жаль. Теперь у нас новый президент, но его готовили к работе в компании, так что стратегия останется прежней, другого пути не будет. Смена президента компании не повлияла на стабильность бизнеса.
— Сохраняет ли компания принцип «beauty from plants», с которого она начиналась?
— Да, всегда было так. В молодости, когда господину Ив Роше было 23 или 24 года и он жил в небольшом городке Ля-Гассийи в провинции Бретань во Франции, там не было работы. В это время все хотели работать в Париже или других больших городах. Ив Роше создал свой первый крем – из лютичного чистяка. Он создал его в своем доме на чердаке, кстати, до сих пор это дом-музей. Свои кремы Роше продавал по почте. Одно время почта Франции ширилась и росла благодаря продажам Yves Rocher, из-за объема заказов она вышла на новый уровень.
Во Франции у нас 44 гектара земли, и большая часть выпускаемых нами средств по уходу за телом и лицом производится из выращенных там растений. На земле в Ля-Гассийи выращиваются различные агрокультуры: мальва, арника, ромашка, календула, настурция. Но экстракты мы берем по всему миру.
Если посмотреть на всю группу товаров Yves Rocher, то 85% производится на заводах во Франции — это все кремы, шампуни, гели для душа и средства для ухода за лицом. Еще 15% — это декоративная косметика, например, карандаши для глаз, ее производство организует наш партнер. Еще у нас есть маленький завод в Мексике, а в этом году наш бизнес-партнер откроет завод в России, в Санкт-Петербурге и будет производить для нас только гели для душа. Нужно понимать, что производить — это фактически расфасовывать, концентраты будут поставляться из Франции.
— А в России компания что-то выращивает? Здесь ведь много целебных трав, да и было бы дешевле.
— Нет. Растительное сырье в России мы не выращиваем. Для нас самый важный вопрос — контроль качества. Пока мы считаем, что хороший контроль растений можем обеспечить во Франции. В России это возможно в будущем, но нужна большая подготовка, так что пока — нет. Мы не все можем сделать сразу.
— Известно, что 40% выручки Yves Rocher получает во Франции и около 26% в Германии и России. В чем разница между вашим домашним рынком, Германией и Россией?
— Назвать доли в выручке я не могу, у компании есть еще одна традиция — хранить эти данные в секрете. Но по товарообороту на первом месте Франция, на втором — Германия, затем — Россия. Франция и по прибыли первая, но вторая — Россия, а Германия — третья.
Что касается разницы рынков, на этот вопрос быстро не ответишь. Во-первых, у нас в России нет тех же позиций, что во Франции. И в России у нас другое позиционирование. Во Франции Yves Rocher — это компания, которая, продавая товар, использует систему дисконтирования. В России тоже, но в меньшей степени. Здесь важнее объяснить, что у нас качественный товар, а не то, что он не дорогой. Во Франции сейчас тоже будет меняться стратегия, самый главный для нас вопрос — донести до потребителя то, что у нас эффективная косметика, и только потом, что она доступная. Мы не продаем цену. А немецкий рынок похож на французский.
— В прошлом году из-за кризиса компании пришлось отложить планы по выходу в Латинскую Америку. А в России компания ощутила влияние кризиса? Как вы с ним справлялись?
— В прошлом году было трудно всем. Здесь мы ощутили кризис из-за девальвации рубля, мы же все импортируем из Европы. В конце 2008 года я готовил бюджет на будущий и год, тогда курс был один. А когда рубль падает так сильно — это очень трудно. По прибыли в евро это было сильное падение. Но нельзя сказать, что мы потеряли деньги. У нас были продажи, но меньше запланированных. Мы понимали, что кризис не навсегда, и очень много инвестировали: в новый концепт магазинов, в дистанционные продажи, в рекламу и интернет-продажи. Сейчас у нас очень хороший рост благодаря этому решению — 30-35%.
— Сколько вы инвестировали в кризисный год?
— Я не могу назвать сумму, но это большие деньги.
— Пришлось ли вам в кризис сокращать людей?
— Нет, в Yves Rocher очень бережно и внимательно относятся к персоналу. Это тоже традиция.
— А как-то оптимизировать работу?
— Да, но не из-за кризиса. Мы всегда ищем пути оптимизации. Я мог сократить людей, но решил не делать этого. Это было бы самое легкое решение, но не для компании, которая инвестирует в будущее.
— В России у вас зарегистрировано три компании: «Ив Роше Восток», «Ив Роше Натюр» и «Лаборатуар де биоложи вежеталь ив роше». В чем разница между ними, чем каждая занимается?
— Никакой разницы между юридическими лицами нет. Так сложилось в развитии компании, персонал распределен между ними. Это лишь вопрос лучшей организации, стратегии.
— Во Франции бизнес Yves Rocher начинался с дистанционных продаж и лишь потом появились магазины, а в России все было наоборот. Почему такие разные стратегии?
— Время идет, бизнес меняется. Во Франции марка появилась полвека назад — это же другая эпоха! Теперь для того, чтобы бренд стал известным на рынке, нужно начинать через открытие магазинов. В магазине виден товар, значит, чтобы была узнаваемость, нужен магазин. И только потом можно начать дистанционные продажи. Такая же стратегия была и на других рынках.
— Кого вы считаете своим конкурентом на рынке дистанционных продаж?
— В России объем всех дистанционных продаж чуть более миллиарда евро, что очень мало по сравнению с Францией, Германией или США. Кроме того, помимо Yves Rocher, никто в России не продает косметику по каталогам, поэтому конкуренции никакой нет. Зато велика конкуренция в интернет-сегменте. Как раз в Интернете у нас сейчас серьезный рост, большой трафик — каждый месяц 7 миллионов уникальных пользователей приходят на наш сайт.
— Существует мнение, что в кризис как раз продажи по каталогам выросли. Вы это ощутили?
— В прошлом году кризиса не было только в Интернете — там был рост. А с дистанционными продажами было трудно первые шесть месяцев, у нас был маленький рост. Но затем все наладилось. Мы ожидаем большого роста дистанционных продаж, но все упирается в проблемы «Почты России». Я знаю, что они много инвестируют в развитие, но пока не достигли уровня французской или германской почты. Хотя, конечно, никто кроме них не сможет обрабатывать такое количество почтовых отправлений. Только мы отправляем около 5 миллионов посылок в год. Дистанционные продажи в России могут быть в 30-40 раз больше, чем сейчас.
— Было ли такое, что ваша компания заметила на российском рынке бум на натуральную косметику? Ведь ваши конкуренты в этом сегменте появились на рынке не так давно. И не боялись ли вы их выхода на рынок?
— Это нормально, что все они хотят продавать свой товар здесь, потому что российский рынок еще недостаточно заполнен, он развивается. Поэтому наши конкуренты, которые работают на российском рынке, точно так же, как и на французском, — это любая другая компания, которая может соблазнить женщину. У нас широкий спектр того, чем мы можем соблазнить, у нас более тысячи единиц продукции в различных сегментах: и уход за телом, и уход за лицом, и косметика, и парфюмерия довольно высокого уровня.
Кроме того, в России надо быть очень осторожным со словом натуральный, потому что натуральность может быть на очень разном уровне. Даже есть прецеденты спекуляций на этом слове. Мы ассоциируем себя больше со словом растительный, но, конечно, мы говорим о том, что наша косметика натуральная.
— В прошлом году Брис Роше заявлял, что компания Yves Rocher планирует увеличить продажи за рубежом и прежде всего в России. Новая стратегия компании, по словам Роше, затронет и Россию. Что входит в новую стратегию?
— У нас новая концепция магазинов, теперь это студии растительной косметики, мы изменили логотип и вид наших почтовых каталогов, а салоны красоты, которые работают на профессиональной линейке, расширяют спектр услуг, предлагаемых в салоне.
