Штрихкоды на упаковках продуктов питания в ближайшие год-два станут играть совсем другую роль, нежели сейчас. Например, покупая пачку молока, можно будет узнать, где доили корову и какие лекарства она получала.
Или сколько рыбы поступило на перерабатывающее предприятие, и сколько из нее сделали филе. Или кто работал в тот день, когда в эту партию бутылок разливали подсолнечное масло. И так по многим съедобным товарам. Сейчас вопрос остается за техническими деталями. Но принципиальное решение о необходимости обеспечения прослеживаемости уже принято.
Первые "расширенные" штрихкоды покупатель сможет отсканировать любым смартфоном уже в 2017 году. О будущем отечественной маркировки и о прослеживаемости товаров "Российской газете" рассказал заместитель руководителя Россельхознадзора Николай Власов.
— Николай Анатольевич, расскажите, в какой стадии сейчас находится это решение?
— С середины 2015 года организации, задействованные в сфере производства и оборота пищевых продуктов, имеют возможность оформлять ветеринарно-сопроводительные документы в электронном виде. Все данные собираются в федеральную информационную систему "Меркурий".
В том числе это информация о том, где было произведено сырье, как оно перемещалось, сколько из него получилось готовой продукции, болело ли чем-то животное, из которого приготовлено сырье, как его лечили. Речь пока идет только о продуктах животного происхождения, для которых возможно оформление ветеринарных сопроводительных документов: мясе животных, птицы, яйце, рыбе, продуктах их переработки, молоке и молочных продуктах и меде.
Сейчас стоит вопрос, чтобы эта информация была зашифрована в штрихкоде на маркировке товара или сопровождающих его ветеринарных сертификатах. Тем или иным образом эта информация будет считываться с помощью обычных сканеров (например, смартфона) и передаваться на другие устройства.
— Будет какой-то нормативный акт, который обяжет производителей использовать новую маркировку?
— Нет, заставлять никого мы не будем. Большое количество участников оборота пищевой продукции сами заинтересованы в использовании динамической маркировки. Для них это удобно в плане автоматизации процесса приемки. Есть и противники этого решения. Особенно производители, продукция которых фасуется вразвес, которые используют самые простые бумажные этикетки. Им при желании использовать новую маркировку придется проводить доработку своих линий. Но это решение, повторюсь, остается только за ними.
— В документ эта инициатива оформляться не будет?
— Предприниматели сами это решают. Мы сейчас подписали меморандум об общих целях с отдельными компаниями и предпринимательскими объединениями. В том числе речь пойдет о том, какие перемены на рынке произойдут и какие вложения для этого понадобятся.
Компаний, которые приветствуют эту систему, довольно много. Особенно поддерживают ее ритейлеры. Они серьезно страдают от просрочек и от продукции низкого качества. Часто бывает, что виноват не магазин, но перед потребителем отвечает именно он. А эта маркировка позволит устроить процесс таким образом, что некачественная продукция просто не будет попадать на полки. Или если товар просрочен, его невозможно будет пробить на кассе.
— Все это похоже на ЕГАИС (Единую государственную автоматизированную информационную систему учета оборота алкогольной продукции), которую с нового года ввело Росалкогольрегулирование. Так ведь?
— Функции у систем схожие, но по содержанию есть серьезная разница. ЕГАИС — это фискальная система. Там цель — определить, легально ли произведена конкретная бутылка, уплачены ли с нее акцизы. Таким образом, из легальной розницы отсекается нелегальный алкоголь. Потребитель получает гарантированно качественную продукцию, а в бюджет поступает больше денег за счет сокращения нелегального рынка.
С нами ситуация другая. Водку и коньяк в процессе хранения и транспортировки практически невозможно испортить. Чего не скажешь о продукции животного происхождения. И тут нужно отслеживать не только то, что на кассе пробили легально произведенный товар, а еще и все промежуточные звенья его перемещения. Если одну партию мяса пустить по двум маршрутам, то они могут отличаться друг от друга по прибытии в магазин.
— А технически также будет реализовываться? Опять-таки для алкоголя будут нужны кассы, читающие двумерный код…
— Тут есть варианты. Например, такой. Каждый ветеринарный сертификат имеет расширенный штрихкод. Большая часть фасованных товаров животного происхождения метится коротким штрихкодом (EAN-8).
В нем информация только о названии товара и его производителе. Одним из возможных решений является придание этому коду другого смысла. Он может содержать адрес доступа в "Меркурий" к гораздо более объемной информации о производственной партии этого товара.
Другой, более простой вариант состоит в том, чтобы размещать считываемые коды из сопроводительных документов, например на ценниках. Или где-то рядом с товаром. Технически это довольно просто. И торговые сети уже готовы делать это. Покупатели, даже не имея смартфонов, смогут считывать эту информацию на сканерах штрихкодов в торговых залах.
— А самих упаковок товаров это коснется?
— Наиболее вероятно, будет использоваться привычная нам всем маркировка EAN-8. Сейчас она содержит данные о цене, производителе, месте производства, дате выпуска и названии продукции. Сейчас мы ведем переговоры с компанией-оператором штрихкодов GS1, чтобы наладить информационное взаимодействие наших информационных систем.
Мы хотим добиться того, чтобы часть информации из "Меркурия" можно было "зашить" в нынешнюю маркировку. И включить туда ссылку на страницу товара в системе, где хранятся полные данные. Но тут есть серьезная проблема с тем, что емкость кода очень маленькая.
— Почему бы не сделать код больше?
— Теоретически есть вариант размещать на упаковке полный двумерный код (EAN-128) со всей информацией по товару из базы данных.
Тогда даже доступ в Интернет не будет нужен. Но тут есть несколько проблем. Во-первых, сам этот код занимает довольно много места. Его нельзя будет уместить на небольшую упаковку. А кроме того, есть информация, добавляющаяся по пути перемещения груза. Получится, что ее не удастся отобразить в маркировке. В общем, технические проблемы еще предстоит решить.
— И сколько на это понадобится времени?
— У всех есть понимание, что это надо делать. Мы работаем и с GS1 Russia, и с ECR Russia (российское подразделение всемирного некоммерческого бизнес-партнерства, которое улучшает практики работы на рынке товаров повседневного спроса. — "РГ"), и с предпринимательским сообществом.
Так что, я думаю, при нынешнем прогрессе на это уйдет 1-2 года. При этом нужно постараться создать минимум трудностей для бизнеса. Но надо понимать, что какие-то дополнительные затраты все равно будут.
Уже есть производители, которые смотрят на несколько шагов вперед и внедряют у себя эти решения. Например, один из производителей колбасы уже размещает длинные коды на упаковках. Там содержится и номер партии, и все на свете.
У нас бизнес вообще взрослеет. Некоторые предприниматели ставят себе стандарты безопасности и качества гораздо выше, чем требует от них государство. Их не очень много, но они уже есть. А наша задача — сделать, так, чтобы они получили преимущество перед всякими жуликами. Сейчас, к сожалению, ситуация обстоит наоборот.
— Что именно покупатель увидит после того, как считает код на товаре?
— Он получит всю историю этой партии товара.
То есть: как она попала в магазин, каким путем, где хранилась, при каких условиях, когда и кем перевозилась, кому принадлежала, кто ее выпустил, и откуда взялось сырье для ее изготовления. И так до самого поля, до фермы, до коровы, до свиньи, до курицы.
Но если все это вывести сразу, представьте длину информации! Так что подача будет в более сжатом виде. А если что-то интересно узнать поподробнее, можно будет кликать по ссылкам. Для большинства покупателей будет достаточно, что на самом первом экране будет написано, что Россельхознадзор подтверждает легальность этой продукции.
— Можно будет посмотреть, из чего сделана колбаса?
— Можно будет посмотреть только по ингредиентам животного происхождения.
Зато вы узнаете, откуда взялось молоко в вашем любимом печенье и какое оно.
А если это делать как национальную систему прослеживания, то, что мы предлагаем делать изначально — систему федеральную, межведомственную, — тогда мы сможем смотреть все. Тогда должны работать несколько ведомств. Но у нас сейчас с этим трудно. Каждый норовит работать сам по себе.
— Николай Анатольевич, а как проходит тестовый режим электронной ветеринарной сертификации?
— Есть производители, которые раньше вообще не должны были сертифицировать свою продукцию. Сейчас они по желанию могут пользоваться электронной системой. Обязательным этот процесс для них станет с 2018 года.
Их довольно много. Самый большой сегмент — это вся молочная отрасль. Есть и другие товары. Но их меньше, и по объемам они во много раз меньше. Самыми активными противниками сертификации являются две самые крупные компании, работающие на нашем молочном рынке. Это международные холдинги, их названия всем хорошо известны.
В их логике есть легальная и нелегальная составляющая. Легальная — то, что они озвучивают, — это необходимость нести дополнительные затраты. На работу с сопроводительными документами придется выделять дополнительные трудовые ресурсы. Но мы стараемся сделать так, чтобы эти расходы были минимальными.
Нелегальная составляющая — это всевозможное "бадяжничество". Это использование пальмового масла, говяжьего жира вместо молочного жира, всяких добавок, растворителей.
— Это все сразу всплывает на поверхность?
— Конечно. Представьте себе, молокоперерабатывающий комбинат получил 10 тонн молока и выпустил 20 тонн масла. Сейчас это совершенно возможно, потому что продукция не сертифицируется, ни у кого нет данных, сколько чего на выходе произведено. Вези чего хочешь. А будет прозрачный оборот.
— Со стороны кажется, что нарушением всех норм промышляют как раз небольшие производители молочки.
— Это неверное впечатление: среди крупных и мелких производителей процент ответственных участников рынка и жуликов примерно одинаков. Некоторые индивидуальные предприниматели, кстати, стали первыми пользоваться электронной сертификацией. По собственному желанию. Никто не заставлял. А ни одно крупное предприятие пока не сертифицирует свою молочную продукцию.
— Вы не боитесь недовольства со стороны бизнеса?
— Мы же не деньги за что-то собираем, а данные. Потом программа бесплатная, и дополнительного оборудования не требуется. Наоборот, работа во многом упрощается. Некоторые крупные производители программного обеспечения уже работают над тем, чтоб включить в свои продукты шлюз для автоматической передачи данных в "Меркурий". Тогда весь процесс оформления ветеринарных документов сводится к одному клику и практически не связан с дополнительными трудозатратами.
— Что, вообще не будет недовольных?
— Конечно будут! Жуликам жулить будет сложнее и их изменение ситуации не порадует. Вообще невозможно придумать изменения порядка, которыми все были бы довольны. Недовольные есть всегда, всегда кто-то просто боится нового. Это нормально. Не нормально, когда недовольных подавляющее большинство и прогресса нет. Но это не наш случай: очень многие и среди предпринимателей, и в ведомствах понимают, что мы на правильном пути.
