Северная Корея со сменой правителя, произошедшей в конце прошлого года, должна была перейти к курсу экономических реформ. По крайней мере, так думали многие иностранные аналитики. Однако в реальности молодой Ким Чен Ын и его окружение чрезвычайно далеки от каких-либо резких движений в этом направлении. "Реформируется", судя по всему, только высший класс корейского общества, резко увеличивший закупки роскоши за рубежом.
Режиму в КНДР предрекали полный крах сразу же после того, как прекратил свое существование Советский Союз. Действительно, в 90-е годы для Северной Кореи наступили тяжелые времена, обернувшиеся голодом и еще большим, даже по сравнению с прежней весьма небогатой жизнью, обнищанием населения. Тем не менее, Пхеньян не только выстоял, но и дважды сумел провести передачу власти по наследству — от Ким Ир Сена к Ким Чен Иру в 1994 году и от последнего к его сыну Ким Чен Ыну в 2011-м.
Другим ключевым ожиданием, связанным с Северной Кореей, является постоянный расчет на то, что власти наконец начнут реформу экономики, которая до сих пор представляет собой нечто среднее между средневековой и коммунистической системой. Так было, когда на пост заступал Ким Чен Ир, который, однако, эти предсказания проигнорировал. Сейчас мы наблюдаем примерно такие же ожидания, связанные с Ким Чен Ыном.
Сразу нужно заметить, что северокорейская экономика полностью статичной не была и за последние 30 лет определенные изменения все же претерпевала. В 80-е и ранее в стране доминировала карточная система. По сути размер зарплаты был не важен, для обеспечения гражданина роль играл лишь паек, который зависел от его положения в обществе. После пертурбаций 90-х годов значение карточной системы упало, поскольку государству оказалось не по силам гарантировать всем некий минимум.
В то же время деньги начали обесцениваться, и в результате сложилась ситуация, когда месячной зарплаты в госсекторе стало хватать лишь на покупку полутора килограммов риса. В результате люди были вынуждены искать занятость помимо государства, чтобы обеспечить себе пропитание. Карточная система осталась, но уже только для привилегированных слоев, а также жителей столицы и наиболее развитых регионов.
В 2002 году Ким Чен Ир провел денежную реформу, одновременно несколько отпустив поводья в части возможностей трудиться и зарабатывать, например, в торговле. Вроде бы все хорошо, но на практике это обернулось резким всплеском инфляции, который убил и без того скудные доходы граждан. Неудивительно, что немалая часть северокорейцев постоянно живет в надежде, что прежняя карточная система, которая при всех своих минусах какой-то прожиточный минимум гарантировала, вернется.
После прихода к власти (а точнее, после назначения преемником) Ким Чен Ына о либерализации, в первую очередь, экономической не говорил только ленивый. Действительно, изменения произошли достаточно большие, чтобы их как-то оформить официально. В частности, резко увеличился объем сотрудничества с соседним Китаем. Китайские бизнесмены строят в КНДР шахты и заводы, а также активно экспортируют туда свою продукцию. Юань фактически является основной валютой в стране, поскольку курс воны совершенно непредсказуем.
В июле 2012 года в различных печатных и интернет-источниках появилась информация о том, что КНДР готовится к активной смене курса. В частности, упоминалась решимость нового вождя провести аграрную реформу. В качестве косвенного подтверждения данных слухов выступала история об отстранении от руля начальника Генерального штаба северокорейской армии Ли Ён Хо. Этот маршал якобы был крайне недоволен тем, что руководство промышленностью может перейти к гражданским от военных, которые ею ведали ранее.
Однако спустя несколько дней Ким Чен Ын выступил с жестким заявлением, в котором подчеркнул, что все слухи о коренных реформах являются "глупыми мечтами" и "нелепостью", а государство продолжит, как и раньше, "строить социализм" и опираться на военно-промышленный комплекс. Возможно, не в последнюю очередь это заявление было сделано для внутреннего употребления (среди элиты), но такие громкие публичные опровержения в закрытой стране вроде Северной Кореи просто так все же не производятся.
Кроме того, сразу после прихода к власти Ким Чен Ын вздумал запретить хождение юаня на рынках. Ход это настолько радикальный, что его не позволял себе даже отец нынешнего вождя. Рыночная торговля в Корее всегда жестко ограничивалось, но вот валютного контроля не было никогда. Не исключено, что таким образом правительство решило совладать с инфляцией, набирающей в последнее время обороты. Впрочем, выполнен ли был этот запрет в полной мере, сказать трудно.
Что касается взаимодействия с иностранными инвесторами, то и тут Пхеньяну похвастаться особенно нечем — конфликты, судя по всему, регулярны. Кореевед Андрей Ланьков описал один из таких случаев в своем блоге в ЖЖ. Китайская сторона на конфискацию построенного с нуля предприятия стоимостью 50 миллионов долларов обиделась очень крепко, судя по тому, что реакция последовала от государственных общенациональных изданий. Если Пекин не проглотит в итоге эту обиду, КНДР на экономическом фронте ждут очень большие неприятности.
Редким светлым пятном на этом фоне стало принятое в конце сентября решение о том, что, возможно, власти Северной Кореи разрешат крестьянам оставлять себе до половины урожая. Сейчас почти вся сельхозпродукция скупается на аукционах по государственным ценам. Если же крестьянам разрешат самостоятельно продавать выращенное, это может стимулировать их к увеличению производства и, таким образом, поможет справиться с недоеданием, которое носит в стране массовый характер (со спорадическими случаями полноценного голода).
Пока же единственной сферой, которая после назначения преемником Ким Чен Ына расцвела, является торговля товарами роскоши. Вернее, их импорт в страну. По данным южнокорейских изданий, если в 2009 году объем ввоза таких товаров составлял 322 миллиона долларов, то теперь он достиг 584 миллионов. На эти деньги Северная Корея могла бы закупить 2 миллиона тонн продовольствия, считают в Сеуле.
Дело тут в том, что в чем-то северокорейская система управления напоминает организацию "варварских королевств", где денежные отношения еще только зарождались, а конунг обеспечивал себе поддержку знати щедрыми подарками. Для поддержки Ким Чен Ына масштабы подарочной активности решено было увеличить почти на 70 процентов. Так что Северная Корея стала снабжать своих чиновников дорогими машинами, часами, а также элитным вином и другими крепкими спиртными напитками.
Как бы то ни было, эта деталь свидетельствует о том, что ни один, даже самый прогрессивный вождь не сможет сдвинуть такую махину в одночасье. И дело тут не только в том, что коренные реформы, которые во многом могут убить систему привилегий, вызовут недовольство чиновничества. Неудачная попытка нововведений может даже ухудшить ситуацию (как минимум, временно), что приведет к куда более серьезному социальному взрыву. Особенно, если большие массы корейцев увидят, как живут китайцы и их соплеменники с Юга.
Кроме того, известно, что практически все азиатские экономики начинали свое развитие с подъема экспорта. Но для этого придется приоткрыть дверь для тех же китайских капиталов, что может вызвать быстрое экономическое поглощение КНДР Китаем. А это для северокорейской элиты, да и для многих простых граждан, неприемлемый выход. Так что, по всей видимости, КНДР продолжит двигаться по привычной в последнее время системе "шаг вперед — полшага назад". И этот путь может длиться десятилетиями — вплоть до того, что мы когда-нибудь увидим еще одну династическую смену правителя страны.
