Президенты США иногда дают интервью в Овальном кабинете. Но Барак Обама для встречи с журналистами Financial Times (FT) выбрал комнату Рузвельта, названную так в честь президентов Теодора Рузвельта, а также Франклина Делано Рузвельта — последнего из американских президентов, столкнувшихся с глобальным экономическим кризисом в масштабах, подобных нынешнему. Тогда, как и сегодня, вступивший в должность президент должен был отправиться на международный экономический саммит в Лондоне (Франклин Рузвельт приступил к исполнению обязанностей в марте 1933 г., саммит был назначен на апрель). Но Рузвельт на него не поехал. Впоследствии это решение называли основной причиной, из-за которой на саммите 1933 г. лидеры стран не смогли договориться о совместных действиях по борьбе с Великой депрессией. Обама об этом помнит. «Самая важная задача для всех нас — заявить о единстве перед лицом кризиса», — говорит президент США, который послезавтра встретится в Лондоне с лидерами 19 ведущих развитых и развивающихся стран.
— Спасибо за согласие дать интервью, г-н президент.
— С удовольствием. Я начал читать FT раньше других [в Чикаго в 1980-е гг.]. Теперь это модно: куда ни посмотришь, все ходят с FT.
— Давайте поговорим о саммите «двадцатки». Каковы ваши критерии его успеха?
— Наиболее важная задача для нас состоит в том, чтобы послать мощный сигнал о нашем единстве в противостоянии кризису. Есть несколько аспектов этой проблемы. Во-первых, все страны-участницы признают, что в условиях резкого падения деловой активности во всем мире каждая страна должна предпринять шаги для стимулирования экономического роста и торговли; это означает — активное стимулирование, отказ от протекционизма.
Во-вторых, мы должны убедиться, что все мы принимаем серьезные меры для решения проблем в банковском секторе и на финансовых рынках, а это означает, что необходимо предпринять ряд шагов для решения проблемы «токсичных» активов и обеспечения достаточности капитала в банковском секторе.
В-третьих, на повестке дня реформа регулирования, которая должна предотвратить возникновение системных рисков в будущем. Каждая страна должна будет проявить инициативу, но необходима также межгосударственная координация, поскольку у нас глобальные рынки капитала и реформа будет включать широкий круг мер, [включая] дополнительные усилия по координации действий надзорных органов, а также [действий] стран в решении вопроса офшорных налоговых убежищ.
— Налоговые офшоры — это проблема?
— Это предмет для обсуждения. Есть обеспокоенность — мы не хотим, чтобы люди могли обманывать систему, обходить регулируемые рынки капитала, [мы хотим] быть уверены, что наши регулирующие меры направлены не только на банки, но и на любые другие институты, которые могут представлять потенциальную угрозу для системы.
И последняя область согласованных действий включает международные финансовые институты и их потенциал для оказания помощи рынкам развивающихся стран в то время, когда эти рынки могут оказаться в более тяжелом кризисе, чем некоторые из более богатых стран. Я полагаю, надо убедиться, что такие институты, как МВФ, имеют ресурсы для оказания подобной помощи, что мировые запасы продовольствия не окажутся под угрозой из-за спада в мировой торговле. На все эти вопросы нужно обратить внимание.
Сейчас у меня есть уверенность, основанная на беседах на этой неделе с [канцлером Германии] Ангелой Меркель, [президентом Франции Николя] Саркози, [премьер-министром Австралии] Кевином Руддом, на прошлых беседах с [премьер-министром Великобритании] Гордоном Брауном и др., что есть некоторый консенсус, что к тому времени, как мы соберемся в Лондоне, мы добьемся значительного прогресса в движении в правильном направлении.
— Давайте теперь немного обсудим пакет мер по стимулированию экономики. С их помощью странам «двадцатки» в 2009 г. удастся обеспечить дополнительно 1,8% роста ВВП. Экономисты считают, что нужна долговременная поддержка экономики, и поэтому 2010 год станет решающим. Вы намерены заручиться обязательствами, скажем, от европейцев насчет их готовности действовать в 2010 г., если это потребуется?
— Я бы хотел отметить две вещи. Первое: пресса имеет тенденцию обсуждать эту тему в рамках подхода «либо одно, либо другое». Среди участников G20 есть те, кто яростно выступает за [фискальное] стимулирование, а есть те — кто за ужесточение регулирования. Но я сторонник того подхода, что надо делать «и то и другое». Нам нужны и поддержка, и регулирование. Нам надо решать все те проблемы, которые стоят на повестке дня, но одновременно следует принимать определенные меры, чтобы предотвратить возникновение подобных кризисов в будущем.
Что касается пакета стимулов, страны «двадцатки» должны договориться: необходимо сделать все для того, чтобы простимулировать рост и торговлю. Практически все страны уже утвердили масштабные программы поддержки экономики, и нам надо видеть, как эти меры срабатывают.
Я восхищаюсь экономистами. У меня их целая группа. Но для того чтобы создать программу на следующий год, надо иметь на руках полную информацию о том, какие меры и усилия предпринимаются странами и что сделано Америкой. Мы действовали очень энергично в выработке пакета мер по восстановлению экономики. Наш пакет структурирован так, что средства на поддержку будут выделяться и в 2009 г., и в 2010 г. Но у каждой страны есть собственные ограничения, собственный политический ритм. Мы действительно хотим убедиться, что везде что-то делается, что каждый понимает, что это нужно сделать ради успеха, и что мы готовы сделать то, что не готовы другие, если предпринимаемые усилия окажутся неадекватными.
— Борьба с кризисом фактически требует ликвидировать разрыв между тем, что экономически необходимо, и тем, что политически возможно. Это сильный вызов. Как вы с этим справляетесь?
— Вы упомянули только один разрыв. Есть еще разрыв в идеях, особенно среди экономистов, как бороться с кризисом такого рода. Хотя в том, что касается необходимости господдержки экономики, как раз и существует консенсус среди консервативных и либеральных экономистов.
Экономический кризис сначала ударил по США, и сейчас он уже распространился на весь остальной мир. Поэтому неудивительно, что мы предприняли агрессивные действия раньше других, так как кризис в первую очередь ударил по Уолл-стрит. Теперь все страны начинают переживать резкое падение ВВП и экспорта, что только подтверждает необходимость срочного вмешательства. И вы увидите, что все больше стран принимают меры [по поддержке экономики]. Во всех без исключения странах мы видим сильную внутреннюю борьбу между тем, какие шаги следует предпринять, чтобы дать толчок экономике, и осознанием того, насколько они дорогостоящие. Поэтому не случайно налогоплательщикам присущ здоровый скептицизм относительно намерений государства потратить столь огромное количество денег. Эта обеспокоенность особенно понятна, когда налогоплательщикам кажется, что деньги тратятся не на них, а на тех, кто, как им кажется, как раз и способствовал возникновению кризиса. Это всегда будет вызовом. Политика, которую мы инициировали, принесет результаты лишь через какое-то время, тогда как по самой своей природе политика — это жажда скорейшего вознаграждения.
Но я уверен: и американский народ, и народы мира ждут от своих лидеров, чтобы те взяли в руки управление ситуацией. Некоторые меры, которые мы приняли, уже начали приносить плоды. Мы видим признаки стабилизации в экономиках…
— Признаки стабилизации?
— Здесь, в США, например, мы начинаем замечать очаги стабилизации на жилищном рынке. Благодаря нашему жилищному плану процентные ставки и ставки по ипотечным кредитам опустились до рекордно низких за очень долгое время, и можно заметить большой объем рефинансирования в банковском секторе. На отдельных рынках, например на рынке автомобильных и образовательных кредитов, усилия министра финансов Тимоти Гайтнера, направленные на оживление рынка обеспеченных активов, принесли плоды, и нам предстоит сделать еще многое. Но я уверен: если мы проявим настойчивость и не будем подходить к этому с мыслью, что существует прямолинейное решение, а вместо этого будем пробовать комплекс мер, чтобы добиться экономического роста через занятость, мы выберемся из нынешнего кризиса.
— Вы отметили риски и опасности, связанные с протекционизмом. Со времени последнего саммита «двадцатки» страны, по данным Всемирного банка, приняли 73 [протекционистские] меры. Что в практическом смысле ваша администрация может сделать на грядущем саммите, чтобы остановить протекционизм? Реальны ли риски, связанные с тем, что происходит на Капитолийском холме, с так беспокоящим европейцев положением «покупай американское» (в пакете мер по стимулированию экономики США на $787 млрд есть положение о закупках ряда товаров для реализации этих мер только у американских компаний. — «Ведомости»)?
— Прежде всего, я думаю, важно отметить, что в США, несмотря на некоторую протекционистскую риторику и весьма определенное падение экономического роста, вызванные коллапсом финансовых рынков и сильным ростом безработицы, положение «покупай американское» в пакете мер по стимулированию экономики было специально написано так, чтобы соответствовать требованиям ВТО. Тот факт, что запрет на проезд по дорогам США мексиканских грузовиков с товарами стал темой переговоров, свидетельствует о том, что мы не стремимся к эскалации торговой войны.
Я дал ясно понять, что сейчас не время для намеков о протекционизме, и я продолжу препятствовать попыткам изолировать рынок США. Я думаю, что при демократическом строе в этом вопросе всегда будет некоторая неразбериха. Это так в США, это так в мире, но в целом я не думаю, что мы стали свидетелями массового введения протекционистских мер, это не та риторика, что исходит от лидеров стран, которые соберутся в Лондоне.
И американский народ, и европейцы, и азиаты, и африканцы, и латиноамериканцы — все уверены, что лидеры их стран делают все, что в их силах, чтобы содействовать развитию экономики, и что они принимают интересы своего народа близко к сердцу. При этом я думаю, что мы сумеем предотвратить любое сползание [в протекционизм].
— Обеспокоены ли вы тем, что полемика вокруг бонусов сотрудникам AIG, выплаченных после получения помощи из госбюджета, и другие аналогичные события того же порядка могут подорвать веру бизнеса во власть закона в США? А это, в свою очередь, помешает претворить в жизнь ряд мер по восстановлению экономики.
— Полагаю, для некоторых это действительно повод для беспокойства. В определенной степени главы бизнеса отдают себе отчет в том, что американский народ испытывает крайне справедливое возмущение, читая об огромных бонусах топ-менеджеров фирм, получающих помощь из денег налогоплательщиков. Считаю, им по силам предпринять шаги для уменьшения этой опасности. Я встретился с рядом банкиров, у нас был конструктивный разговор (в пятницу Обама встречался с руководителями 15 ведущих банков. — «Ведомости»). Одним из существенных моментов, на котором я заострил внимание, было то, что во времена, когда каждому необходимо идти на жертвы, нужно, чтобы такая же готовность к самопожертвованию была продемонстрирована в тех секторах экономики, которые способствовали разгоранию кризиса. Всем будет лучше, если они покажут пример самоограничения и структурируют пакеты вознаграждения таким образом, чтобы оно выплачивалось после того, как деньги будут возвращены налогоплательщикам, а экономика восстановится.
Но хотя подобные случаи и дальше будут вызывать эмоциональную реакцию и вполне законное недовольство, не стоит забывать, что США стали самой успешной экономикой мира как раз благодаря традициям уважительного отношения к заключенным контрактам, упорядоченности, прозрачности и рыночности операций, и это останется неизменным.
— Учитывая растущий популизм в конгрессе, да и не только в нем, уверены ли вы, что сможете просить конгрессменов поддержать дополнительные меры по рекапитализации [банков], которые, по мнению многих экономистов, потребуются в ближайшем будущем?
— Полагаю, нам крайне важно продемонстрировать, что средства, которые уже были выделены, тратятся с пользой. Это значит, что они идут на кредиты малому и крупному бизнесу, который, в свою очередь, инвестирует их и создает новые рабочие места. Если избиратели поймут, что это улица с односторонним движением, что мы вкачиваем в институты все больше и больше денег, ничего не получая взамен, кроме оттягивания катастрофы, будет гораздо труднее доказать необходимость дальнейших интервенций.
С другой стороны, если люди станут говорить, что смогли рефинансировать свои ипотечные займы, а их дети получили кредит на образование и что малый бизнес смог сохранить кредитные линии, это будет очевидным и значимым итогом принятых нами мер. В таком случае, думаю, мы сможем вернуть доверие американского народа.
Биография
Родился в 1961 г. в Гонолулу (Гавайи, США). В 1983 г. окончил факультет политологии Колумбийского университета (Нью-Йорк), где изучал политологию, в 1991 г. – школу права Гарвардского университета
1991 занимается юридической практикой в Чикаго и преподает конституционное право в Чикагском университете
1997 член сената штата Иллинойс от демократической партии
2005 член сената США от штата Иллинойс
2008 избран 44-м президентом США
Соединенные Штаты Америки
ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПОКАЗАТЕЛИ (2008 Г.):
ВВП – $14,3 трлн,
рост ВВП – 1,1% (в 2007 г. – 2%),
Дефицит счета текущих операций – $673,3 млрд,
Дефицит бюджета – 5,8% ВВП.
Население США – 304 млн человек (4,4% населения планеты). Среднедушевой годовой доход – $39 751.
FT, 30.03.2009, Татьяна Бочкарева, Екатерина Кравченко, Денис Малков, Михаил Оверченко, Антон Осипов
