Связной банк с самого начала пытался быть особенным — самым технологичным и дружелюбным из банков. Но сложившаяся вокруг него ситуация по-настоящему абсурдна: у банка фактически нет владельца.
Группе компаний "Связной", по всей видимости, выпала честь стать эпицентром одной из самых ярких и запоминающихся корпоративных драм. Последние полгода жизнь холдинга, созданного Максимом Ноготковым, можно сравнить с крепко сбитым авантюрным романом: проблемы у "Связного" возникают, разрешаются, возникают вновь, а в сюжете, и без того головокружительном, один за другим появляются все новые и новые персонажи. Долю трагизма вносит Связной банк — высокотехнологичное детище Ноготкова, оставшееся без владельца и предоставленное само себе.
В окружении кредиторов
Страсти вокруг ГК "Связной" разгорелись в ноябре прошлого года, когда стало известно, что холдинг допустил дефолт по бридж-кредиту на 120 млн долларов, выданному группой "Онэксим" Михаила Прохорова. Залогом по кредиту выступал 51% акций кипрской компании Trellas Enterprises Limited, через которую осуществлялось управление всеми активами Ноготкова. Спустя несколько дней стало известно, что Ноготков уступает за долги 90% группы "Связной", включающей в себя одноименную сеть салонов сотовой связи и онлайн-магазин Enter, альянсу, созданному "Онэксимом" и НПФ "Благосостояние" (фонд также был кредитором холдинга). Помимо 10% "Связного" у Ноготкова должны были остаться Связной банк и сеть ювелирных магазинов Pandora, также управляющиеся через Trellas. Ирония судьбы: еще год назад Ноготков сам хотел продать долю в группе Михаилу Прохорову, обсуждалось создание совместного холдинга, в который со стороны "Онэксима" должен был войти банк "Ренессанс кредит", а от "Связного" — одноименные банк и ритейлер.
Но и сделка с "Онэксимом" и НПФ "Благосостояние" не состоялась: Максим Ноготков тянул время, не подписывал документы, а параллельно подыскивал новых инвесторов для "Связного". Здесь нужно напомнить, что перед роковым ноябрьским дефолтом Ноготков чуть не продал долю в сети "Связной" компании МТС. Сделка прошла все стадии согласования, оставалось только получить одобрение Владимира Евтушенкова, основного акционера АФК "Система", под чьим контролем находится МТС. Но в сентябре господина Евтушенкова поместили под домашний арест, и "Системе" стало не до сделок.
Так и не дождавшись от Ноготкова подписания всех необходимых документов, "Онэксим" переуступил права требования по кредиту "Связному" группе Solvers Олега Малиса. И если альянс кредиторов интересовали только входящие в ГК "Связной" ритейлеры, то Малису уже нужен был контроль над всем холдингом. Максим Ноготков на этот раз поступил совершенно непредсказуемо: о сделке между "Онэксимом" и Solvers он отозвался весьма любезно, кажется, даже договорился с Малисом об участии в жизни "Связного", подписал распоряжение о передаче акций Trellas новому владельцу, но затем отозвал его. В следующий раз Малис и Ноготков встретились уже в кипрском суде, который в конце февраля подтвердил право Solvers на взыскание 51% акций Trellas. К тому времени свою часть холдинга уже забрал НПФ "Благосостояние" — ему отошло 15% нидерландской компании Svyaznoy N. V., принадлежащей Trellas и владеющей компанией "Связной-логистика", которой в свою очередь принадлежит сеть "Связной". Став фактическим владельцем контрольного пакета Trellas, Малис вынужден был разбираться еще с тремя кредиторами "Связного" — Сбербанком, "Глобэксом" и Промсвязьбанком, в залоге у которых находится от 5 до 51% в "Связном-логистике", Связном банке и Svyaznoy N. V. Контрольный пакет в холдинге, активами которого владеет еще целая вереница собственников, — едва ли именно об этом мечтал Малис, заключая сделку с "Онэксимом". Разбирательства с кредиторами длятся по сей день, и предсказать, чем закончится вся эта история, не может никто. Например, Промсвязьбанк уже давно предлагает Малису выкупить кредиты, выданные еще при Ноготкове, но владелец Solver принять предложение банка пока не готов. А между тем ФАС уже одобрила приобретение Промсвязьбанком 49% "Связного-логистики" и 51% Svyaznoy N. V. Кто страдает от всей этой истории сильнее всего, так это Связной банк. Пока старые, новые и будущие собственники ГК "Связной" увлеченно разбираются между собой, банк уверено идет ко дну.
Взлет и падение
Отчетность Связного банка — зрелище не для слабонервных. В ноябре 2014 года у банка был самый высокий уровень просрочки на рынке — почти четверть портфеля. За последние полгода он взлетел уже до запредельных высот — на 1 апреля, по данным портала Banki.ru, просроченные кредиты составляли 42,3% портфеля. Справедливости ради нужно отметить, что такой рост просрочки неудивителен: по данным Banki.ru, за первый квартал активы Связного банка сократились на 13%, розничный кредитный портфель — на 5%, а вклады физлиц — на целых 27%. "Новые кредиты не выдавались практически весь прошлый год и не выдаются сейчас, — объясняет представитель банка Антон Гольцман. — Понятно, что объем просроченной задолженности относительно сжимающегося кредитного портфеля будет прирастать в любом случае, даже если в абсолютных цифрах этот рост и не столь критичен".
Сокращаться кредитный портфель начал еще в 2013 году. Не последнюю роль в этом сыграл Банк России, который в 2012 году запретил банку наращивать депозитную базу более чем на 1% в месяц. Регулятора тогда взволновал резкий — почти в 11 раз — рост банка всего за пару лет.
Здесь не обойтись без небольшого экскурса в историю. Максим Ноготков начал развивать Связной банк в 2010 году — на самой заре бума потребительского кредитования. Причем делал это он вполне новаторски — с акцентом на кредитные карты и дистанционное обслуживание. На тот момент эта ниша только начинала развиваться; единственным игроком с похожей моделью был банк "Тинькофф кредитные системы" (ТКС-банк). Но если детище Олега Тинькова изначально было заточено на онлайн, то неоценимую поддержку проекту Ноготкова оказывали многочисленные отделения "Связного", в которых и продавались банковские продукты. Благодаря такой синергии Связному банку года два ничто не мешало расти и снимать сливки с рынка — пока крылья ему не подрезал ЦБ. Это был первый приступ обеспокоенности регулятора золотой лихорадкой на рынке необеспеченного кредитования. "Еще до кризиса 2008 года были такие банки, как “Русский стандарт” или “Хоум кредит”, которые начинали развивать новую модель кредитования — более рискованную, но и с более высокими ставками, — рассказывает Александр Данилов, старший̆ директор группы “Финансовые организации Fitch Ratings”. — Многие тогда сомневались, что эти банки переживут кризис. Но они не только пережили кризис, но еще и вышли из него с меньшими потерями, чем многие универсальные банки, а выйдя, сумели очень быстро отбить все потери и заработать. Все, кто сомневался до этого, поняли, что модель, оказывается, работает".
Свой запрет в отношении Связного банка регулятор снял только в середине 2013 года. Но расти уже было некуда: ситуация на банковском рынке начала кардинально меняться. "Если в системе нет притока новых заемщиков, то уже существующие начинают набирать много кредитов, — говорит Александр Данилов. — Приток новых заемщиков был в 2010–2011 годах, но начиная с 2013-го их становилось все меньше и меньше. Если посмотреть отчетность основных игроков за 2013–2014 годы, то окажется, что число новых заемщиков у них особо не увеличилось, а вот портфели как раз выросли сильно". Вслед за первыми сообщениями о росте закредитованности населения последовали и регулятивные ограничения ЦБ: более жесткие требования к капиталу и резервам для банков, специализирующихся на высокомаржинальном необеспеченном кредитовании. В начале 2014-го, когда лидеры розничного кредитования начали один за другим демонстрировать убытки, ни у кого не осталось сомнений: короткий и яркий розничный ренессанс закончился, впереди банкиров ждут только проблемы. При этом, по словам Антона Гольцмана, сам Связной банк начал закручивать гайки в кредитной политике еще в 2012 году. Но в итоге, судя по всему, он не успел "освежить" свой кредитный портфель новыми выдачами и вошел в 2015 год с угрожающими показателями просрочки — притом что по итогам 2013-го она составляла порядка 10%. Таким образом, основная доля проблем в портфеле Связного банка приходится именно на старые кредиты, просроченные больше чем на год. Их объем, судя по недавно объявленному банком тендеру на выкуп проблемных активов, превышает 20 млрд рублей. Еще порядка 5 млрд приходится на кредиты, просроченные на срок от 90 до 365 дней.
Отметим, что, несмотря на смягчающие бухгалтерские обстоятельства, Связной банк, кажется, все равно обладает одним из самых незавидных кредитных портфелей на рынке. Мы попытались подсчитать, какой была бы просрочка банка, если бы в 2014 году он продолжал кредитовать общерыночными темпами — то есть если бы его портфель вырос на 13% годовых. Предположим, что в 2014 году кредитный портфель не сокращался, а рос. По данным отчетности банка на начало прошлого года, его портфель кредитов физлицам составлял 35,6 млрд рублей. Если бы за год он вырос "по рынку" (на 13%), то составил бы 40,3 млрд рублей. Если бы размер просрочки к концу 2014 года не изменился и составил, как свидетельствуют данные Banki.ru, 14 млрд рублей, ее доля в кредитном портфеле оказалась бы порядка 35%. Если применить аналогичный расчет на горизонте двух лет, с начала 2013-го, то доля просрочки получится примерно в размере 23,4% — это все равно крайне много.
После золотой лихорадки
Нынешний кризис на рынке потребительского кредитования, скорее всего, будет тяжелее, чем в 2008–2009 годах. Хотя бы потому, что в 2000-е этот рынок находился в зачаточном состоянии и терять игрокам было практически нечего. Сейчас же рынок достиг впечатляющих размеров: с 3,5 трлн в начале 2010 года совокупный портфель кредитов физлицам вырос до 11 трлн на 1 апреля нынешнего года. Вместе с ним выросла и закредитованность населения.
Подтолкнули рынок к нынешнему состоянию и банки, попытавшиеся в свое время зайти в сегмент необеспеченного кредитования с менее рискованными стратегиями. Когда в результате регуляторных ужесточений игрокам, находившимся в авангарде необеспеченного кредитования, стало уже тяжело расти, другие игроки с большим запасом капитала, в первую очередь госбанки, решили переманить их закредитованных заемщиков, предложив им кредиты с более низкими ставкам и более длинными сроками. Отметился здесь, например, Сбербанк, еще в середине 2013 года запустивший программу рефинансирования потребительских кредитов.
По данным Объединенного кредитного бюро (ОКБ), сегодня на одного заемщика приходится в среднем 1,8 кредита. В общей массе банковских должников подавляющую часть — порядка 56% — составляют заемщики с одним кредитом. Тех, кому приходится обслуживать два займа, — 24,6%. А заемщиков, на которых висит более четырех кредитов, — почти 9%, хотя в начале 2013 года их было всего 4,8%.
По данным ЦБ, уровень просрочки в рознице в целом по банковской системе уже вплотную приблизился к показателям кризиса 2008–2009 годов и составляет 8,9%. Цифры ОКБ куда тревожнее: в бюро свидетельствуют о просрочке на уровне 17,62%. Кроме того, каждый десятый кредитный договор на рынке имеет просрочку более 90 дней. Причем проблемы есть не только на рынке кредитных карт и кредитов наличными. Просрочка по автокредитам с начала 2014 года выросла с 8,7 до 11,23%. Затронула она даже ипотеку: рост за тот же период — с 2,98 до 3,58%.
Самое тревожное, что модели многих крупных банков убыточны. Банковские доходности фактически зажаты между молотом и наковальней. С одной стороны — высокая ключевая ставка ЦБ, заставившая переоценить все депозиты, с другой — регулятивное давление со стороны того же ЦБ и растущие потери по кредитам. У большинства розничных игроков просрочка существенно превышает среднерыночную.
У Связного банка все эти проблемы представлены в гипертрофированном виде. Процентные доходы при таком объеме просрочки вполне ожидаемо сжимаются. Остается рассчитывать на комиссионные — все-таки модель высокотехнологичного банка предполагает доход именно от комиссионных. "Наши клиенты традиционно вполне активно пользовались нашими платежными сервисами, что поддерживало комиссионные доходы на достаточно высоком для банка нашего масштаба уровне, — отмечает Антон Гольцман. — К сожалению, после негативного информационного фона вокруг банка в конце прошлого и начале нынешнего года часть активных клиентов вывела свои средства из нашего банка и стала увеличивать комиссионные доходы наших конкурентов".
Некоторые коллеги Связного банка по розничному бизнесу сейчас пытаются получить дополнительный доход на финансовых рынках. Например, "Русский стандарт", как следует из его отчетности, давно наращивает портфель ценных бумаг. Но пока попытать счастья на фондовом рынке могут только считаные единицы. "Грамотная деятельность на финансовых рынках может принести свои плоды. Когда наш банк в 2010–2014 годах создавал запас высоколиквидных активов, он был достаточно активным участником финансового рынка. Маржинальность этой деятельности была, конечно, ниже, чем в кредитовании розничных клиентов, но позволяла отбивать ставку привлечения фондирования, — рассказывает Антон Гольцман. — Сегодня ситуация на финансовых рынках куда сложнее: риски высоки, доходность различных инструментов не очевидна даже в краткосрочной перспективе. Вкладывать свободную ликвидность в непонятные с точки зрения рисков инструменты вряд ли могут позволить себе многие банки".
Остается только снижать издержки. В начале года банк закрыл все свои отделения, сократил численность персонала в различных подразделениях на 30–50 процентов, отказался от реализации новых масштабных проектов. В результате, по словам Антона Гольцмана, расходы банка снизились почти на 1,5 млрд рублей. Одновременно банк пытается избавиться от просроченной задолженности. В начале марта он объявил тендер на продажу 22 млрд просроченных кредитов коллекторам.
"Несмотря на значительную оптимизацию, мы продолжаем операционную деятельность и прилагаем все усилия, чтобы продолжать ее в дальнейшем, исполняя свои обязательства перед клиентами и сохраняя все ключевые компетенции", — резюмирует Антон Гольцман.
Спасибо, что живой
Связному банку нужно отдать должное — он держится на плаву, несмотря на все проблемы. Его не подкосил даже набег вкладчиков в ноябре прошлого года, когда появились первые публикации о дефолте, допущенном ГК "Связной" перед "Онэксимом". Тогда за несколько дней из банка "вынесли" 6 млрд рублей — 13% всех средств физлиц. Напомним, что банку "Траст" в декабре понадобилось всего 3 млрд рублей оттока, или менее 2% вкладов, чтобы зашататься и отправиться на санацию к ФК "Открытие".
Есть несколько объяснений подобной живучести. Во-первых, у банка, судя по всему, была неплохая подушка ликвидности, которая помогла пережить самые трудные времена. Это видно и по отчетности: активы банка сокращаются быстрее кредитного портфеля. Во-вторых, в конце прошлого года банку помог Максим Ноготков — в то самое время, когда "Онэксим" ждал его подписи на необходимых для получения 90% "Связного" документах, Ноготков умудрился найти для банка инвестора. Им стал акционер Финпромбанка Анатолий Гончаров, предоставивший банку субординированный заем на 11 млрд евро. Именно это вливание во многом помогло банку пережить зиму. Однако уже в апреле норматив достаточности капитала Н1.0 у банка опустился ниже 10 — минимальной установленной ЦБ планки. "Банк России обязан отозвать лицензию, если значение всех нормативов достаточности собственных средств (капитала) банка станет ниже двух процентов или если капитал банка станет менее 300 миллионов рублей, — отмечает Роман Кенигсберг, руководитель практики инвестиционного консультирования ФБК Grant Thornton. — Пока этого не наблюдается. Но нарушение норматива достаточности может стать поводом для направления в банк предписания, в случае невыполнения которого Банк России может потребовать от кредитной организации осуществления мероприятий по ее финансовому оздоровлению".
Пока регулятор вмешиваться в дела Связного банка не спешит. Он только запретил банку привлекать средства населения. Ирония в том, что ЦБ, похоже, не с кем вести диалог о судьбе банка. Номинальным владельцем по-прежнему числится Максим Ноготков, хотя фактически контроль над банком в руках Олега Малиса. Новый акционер тоже не спешит помогать — в банке отказались комментировать старых и новых акционеров, но, по слухам, Малису банк не интересен. Чего не скажешь о Ноготкове, для которого банк, судя по размерам вложений и отчаянным попыткам найти очередной источник финансирования, был любимым детищем.
