Аномально жаркое лето перешло в аномально «жаркую» осень, жаркую в том смысле, что, вопреки обещаниям властей не допустить необоснованного роста цен, продукты дорожают буквально день ото дня. Ценовое ралли конца лета — начала осени сделало проблемы продовольственного рынка одними из самых обсуждаемых и животрепещущих. Ответить на вопрос, почему растут цены, не легче, чем разгадать загадку Бермудского треугольника, поскольку все заинтересованные стороны сваливают вину друг на друга.
Конец лета – начало осени традиционно считается периодом дефляции – новый урожай стимулирует снижение цен на плодоовощную продукцию. Но этот год особенный. По данным Росстата на конец сентября инфляция в стране составила 6,3%, основным фактором роста цен, как нетрудно догадаться, оказались продукты. Быстрее всего дорожали крупы – гречка и пшено, затем шли яйца, подсолнечное масло, молочные продукты. Впрочем, тем, кто каждый день ходит в магазин, усредненная статистика ни к чему, рост можно наблюдать воочию, и нередко этот реальный рост оказывается заметно выше виртуального, статистического.
Этот рост вкупе с появляющимися то и дело прогнозами об ожидаемом к Новому году резком скачке цен или дефиците продуктов порождают в обществе панические настроения.
Особенно это чувство зарождающейся паники заметно в провинции, где население буквально сметает с полок магазинов гречку и сахар.
Ситуацию подогревает тот факт, что ни представители государства, ни эксперты не могут внятно ответить, кто виноват в сложившейся ситуации. Чиновники уверяют: государство в сложной ситуации (речь о засухе) повело себя исключительно грамотно, и винят в росте цен СМИ и оптовиков-перекупщиков, мол, первые создают ажиотаж, а вторые, пользуясь этим ажиотажем, необоснованно взвинчивают цены. Оптовики кивают на производителей, которые, за счет роста цен хотят компенсировать потери от засухи. При этом производители и оптовики в один голос уверяют, что из-за ежегодного роста тарифов, цен на электроэнергию и горюче-смазочные материалы они давно работают на грани рентабельности.
Самое интересное, что каждый из оппонентов по-своему прав. Действительно, перекупщиков на нашем продовольственном рынке слишком много. В 2008 году оптовых компаний на российском продовольственном рынке было в три с половиной раза больше, чем розничных – нонсенс! Как признавали чиновники, большинство этих компаний занимались отнюдь не формированием товарных партий или предоставлением логистических мощностей – то есть тем, чем и должен заниматься оптовик – а просто перепродавали друг другу товар, который подчас даже не покидал склада. Эксперты уверяют, что на сегодняшний день ситуация принципиально не изменилась.
Но, разумеется, не спекулянтами одними…
Трудно говорить, что в стране нет объективных причин для роста продовольствия, когда потеряна примерно треть урожая.
Причем если потери зерна еще можно компенсировать за счет переходящих остатков, то как восполнить, скажем, потери картофеля или бобовых.
Сколь сильно скажется эффект засухи на потребительском рынке, и как долго он будет ощущаться, чиновники сказать не могут. К примеру, министр финансов Алексей Кудрин в конце прошлой недели предположил, что эффект от засухи будет «в основном проявляться до конца года», а с начала 2011-го он постепенно сойдет на нет и цены стабилизируются. Однако ранее председатель Банка России Сергей Игнатьев высказывал предположение, что последствия засухи будут давать себя знать вплоть до осени 2011 года.
Засуха засухой, но разгону продовольственной инфляции, безусловно, способствовали и негативные тенденции, наметившиеся в аграрном секторе. В разгар кризиса власти не раз ставили в пример крестьян, которые, невзирая на все трудности, продолжали наращивать производство. За кадром оставался тот факт, что в основе роста лежали инвестиции, сделанные еще в докризисные времена, притом что новых вложений не делалось. И вот результат: ввод мощностей по производству мяса в первом полугодии 2010-го в годовом исчислении сократился почти на 38%.
Добавим к этому, что далеко не все экономисты и отраслевые эксперты согласны с утверждением чиновников о том, что действия государства в разгар засухи (и после нее) были столь уж грамотны. Напротив, неумелые действия государства в качестве регулятора отношений между производителями, поставщиками и розницей могли стать одним из факторов разгона цен.
В частности постоянные угрозы применения административных рычагов ценообразования действуют на предпринимателей как красная тряпка на быка – производители, оптовики и розница взвинчивают цены, просто из опасения, что государство вот-вот объявит об очередной «заморозке».
Но и это еще не все, в первом полугодии 2010-го Россия стала возвращать себе подзабытое звание «заповедника высоких цен», закрепившееся за нашей страной пару лет назад. Тревожные тенденции на продовольственном рынке стали прослеживаться задолго то того, как значительная часть территории страны была поражена аномальной жарой, так, подорожание гречки началось еще в мае-июне этого года. А по общим темпам продовольственной инфляции Россия еще по итогам первого квартала этого года в три раза опережала страны Евросоюза.
