Несмотря на возмущения противников антитабачного закона, якобы ограничивающего права человека, недавний опрос общественного мнения показал первые и весьма позитивные результаты. С начала действия закона доля курильщиков в России снизилась с 41 до 35%. Однако большинство из них не смогли перестроиться и пока игнорируют запрет на курение в общественных местах. Такие данные показал последний опрос Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ), который охватил 1,6 тыс. человек из 130 населенных пунктов 46 российских регионов. Если, руководствуясь данными опроса, составить усредненный портрет российского курильщика, то это будет мужчина 25–35 лет, житель Москвы или Санкт-Петербурга.
Исследование показало, что больше половины россиян (52%) никогда в жизни не пробовали курить, а 13% смогли победить пагубную привычку. Таким образом, в лагере некурящих оказалось 65% (против 59% в прошлом году). Каждый пятый опрошенный признался, что выкуривает в день пачку сигарет или больше. По сравнению с прошлым годом почти каждый четвертый стал курить меньше, две трети опрошенных не уменьшили свою ежедневную норму, а об ее увеличении заявили 10%.
Особенно интересно было увидеть ответную реакцию на ограничительные меры антитабачного закона. Каждый третий курильщик (34%) старается уединяться с сигаретой только в разрешенных местах. Нарушителей закона отказалось больше: 25% стараются курить там, где это не так заметно (например, в подъездах), а 17% и вовсе продолжают дымить во всех общественных местах, невзирая на штрафы.
По мнению директора по коммуникациям ВЦИОМа, доктора психологических наук Ольги Каменчук, далеко не все респонденты, которые ответили, что не курят, были честны.
— Наши данные о том, что с 2013 по 2014 год число тех россиян, кто признается (подчеркну — признается) в том, что курит, снизилось, — хорошая новость. Но не потому, что число курильщиков за год действительно существенно уменьшилось. Думаю, это пока не так. А потому, что признаться в том, что ты куришь, стало менее социально одобряемым ответом. И это очень важная перемена, — отмечает Ольга Каменчук.
Эксперт считает, что исчезновение моды на курение особенно значимо для молодежи — люди в этом возрасте более подвержены воздействию сверстников, ролевых моделей, и в этом же возрасте обычно подхватывают подобные зависимости. Постепенно за снижением готовности признать себя курильщиком последует желание или расстаться с привычкой, или не начинать курить вовсе, что еще лучше.
— Соответственно, и воздействовать в ходе антитабачной кампании особенно важно на молодежь: легче не начинать, чем позднее пытаться бросить вредную привычку, — добавляет Ольга Каменчук.
Депутат Госдумы Дмитрий Носов (ЛДПР) считает, что опрос стал очередным доказательством того, что российский антитабачный закон, как и антитабачная политика в целом, помогают людям — они реально бросают курить.
— Многие скептики говорили о том, что в лучшем случае закон будет работать только в Москве… Но это не так, я много езжу по регионам, сейчас нахожусь в Чите, за тысячи километров от столицы, и вижу, что все с пониманием относятся к установленным правилам. Хотят покурить — выходят на улицу, — отмечает депутат.
Парламентарий также считает, что хоть закон работает в полную силу лишь два месяца, уже заметно, как начинает вырабатываться культура поведения. Следующим шагом, по его мнению, должно стать повышение акцизов на сигареты.
Фактически, исследование ВЦИОМа стало настоящим подарком для антитабачников.
— Тот факт, что 6% курильщиков отказалось от этой привычки, говорит об успешности антитабачной политики в стране, ведь были задействованы самые апробированные меры, такие как запрет рекламы табака, создание бездымного пространства в общественных местах, графические предупреждения на пачках, — говорит сопредседатель Российской антитабачной коалиции Дарья Халтурина.
Она также утверждает, что дальнейшая борьба против табака требует уже повышения акцизов на сигареты хотя бы до уровня Болгарии и Румынии, то есть более, чем в два раза. Это приведет и к падению потребления табака, и к поступлению дополнительных средств в бюджет, которые можно направить на социальные нужды.
