«То, что происходит с ценами на сырье — любое: нефть ли, зерно ли, кожа ли, — можно назвать очень просто — сумасшедший дом». Андрей Бережной, директор обувной компании Ralf Ringer, как всегда, экспрессивен, но в этом высказывании его поддержал бы, пожалуй, любой предприниматель, имеющий дело с природным сырьем. В нынешнем году многие производители уже пережили серьезное повышение цен на молоко, зерновые, овощи, хлопок. С подобным вызовом столкнулась и кожевенная отрасль: с начала года цены на сырую шкуру выросли более чем вдвое (до двух с лишним долларов за килограмм), и тенденция пока не остановилась — она может стать препятствием для дальнейшего развития как кожевенной отрасли, так и обувной. В кризис российские кожевники и обувщики смогли нарастить объемы производств за счет ценовой конкуренции с подорожавшими импортными продуктами. Так, обувное производство в первом полугодии 2010−го дало прирост в 24%, а кожевенное — около 10%. До настоящего момента кожевникам удавалось сдерживать рост отпускных цен на кожу, но сейчас это уже становится невозможным. В результате набравшая в кризис обороты обувная промышленность может вновь затормозиться в развитии.
Где бычки?
«В докризисный период цена на сырые шкуры составляла 1,5–1,6 доллара за килограмм, потом она просела процентов на тридцать, и мы смогли нарастить объемы закупок и производства, поскольку и со стороны обувщиков рос спрос на готовые кожи, — рассказывает Нелли Мякунова, директор ярославской кожевенной фабрики “Хром”. — Когда цены на сырье не просто вернулись на докризисный уровень, но и превысили его на 40–50 процентов, мы продолжали сдерживать свои отпускные цены, чтобы не потерять заказчиков. Но теперь, когда уровень маржи становится ниже 4–5 процентов, мы тоже вынуждены поднимать цену на свою продукцию. Уже с октября выставили новый прайс-лист, а с нового года, когда произойдет запланированное повышение стоимости энергии, цена поднимется еще раз».
Такое значительное подорожание сырья кожевники объясняют двумя основными причинами. Во-первых, в стране не увеличивается поголовье крупного рогатого скота (КРС). «Минсельхоз в своих отчетах утверждает, что в стране 22,4 миллиона голов. Поскольку средний срок содержания бычка четыре года, то четверть от этого поголовья каждый год должна попадать на внутренний рынок. Но на рынке нет соответствующего количества шкур, — говорит Нелли Мякунова. — Я думаю, эта цифра дутая, призванная продемонстрировать некий рост, которого на самом деле в отрасли нет». При этом качество шкур КРС тоже не улучшается — программу вакцинации скота от гипердерматоза, существовавшую в советское время, с трудом удалось пробить к реализации на 2009–2010 годы. По подсчетам Минсельхоза, она выполнила свою функцию, количество брака в шкурах теперь составляет 0,1% — значит, финансирование программы в следующем году пройдет по остаточному принципу. Кожевники же утверждают, что число бракованных (с дырками от укусов насекомых) шкур хоть и снизилось процентов на 5–8, но по-прежнему составляет не меньше 15–16%.
Вторая причина, влияющая на и без того скудное предложение сырья на рынке, — вывоз за рубеж полуфабрикатов. То есть сырых шкур, прошедших минимальную переработку — первичную обработку химреактивами, которые предотвращают гниение. В начале 2000−х производители кож добились запретительных пошлин на вывоз сырых шкур, после чего компании, занимающиеся заготовкой и импортом таких шкур, стали постепенно менять тактику работы. Теперь они заказывают минимальную первичную переработку сырья кожевникам, чаще белорусским, поскольку вывоз-ввоз в Белоруссию беспошлинный, а цена на услуги кожзаводов значительно ниже, а потом уже импортируют полуфабрикаты в дальнее зарубежье. По оценкам специалистов, подобные схемы используют до 90% заготовителей кожсырья, а всего из страны в результате вывозится до 40% сырья.
Кроме того, некоторые кожзаводы выкуплены итальянскими производителями, которые раньше закупали у нас сырье для своих нужд. Итальянцы приобрели заводы после ввода высоких пошлин на вывоз сырья и теперь проводят там ту же операцию первого передела, а потом вывозят полуфабрикаты из страны. «Фабрика в Клинцах, заводы в Талдоме и Краснодарском крае — все эти предприятия частично или полностью выкуплены итальянцами, — перечисляет Александра Андрунакиевич, директор Российского союза кожевников и обувщиков (РСКО). — Курский завод тоже перешел на полуфабрикаты. И если раньше там примерно две тысячи человек выпускали широкий ассортимент готовой продукции, то сейчас осталось около сотни работников, необходимых для самой минимальной обработки сырья». РСКО подготовил предложение для правительства о повышении пошлины на вывоз полуфабрикатов, как было сделано в свое время для сырых шкур. Эта мера поможет оставить на внутреннем рынке больше сырья из того объема, что вывозится заготовителями, не имеющими собственного производства. А тальянские фабриканты при обсуждении с членами РСКО возможности повышения пошлин говорили, что уходить с российского рынка они не будут, а будут повышать уровни передела. Для нашей страны это тоже преимущество — вырастет занятость населения, вырастет объем налогов.
Пока же снизившаяся до предела маржа означает очередное ограничение для развития отрасли. Техническая модернизация и социальные программы сейчас приостановлены, притом что в кожевенной промышленности смена оборудования происходит каждые 4–5 лет — чаще, чем во многих других отраслях, поскольку производство кож идет в очень агрессивной среде.
Обувщики в ожидании
Начавшееся удорожание готовой гладкой кожи для производства обуви — тревожный сигнал российским кожевникам. Оно грозит потерей части отечественных заказчиков, которые могут предпочесть местной коже импортную. Основные конкуренты — Турция, Италия, Испания и Португалия, где такого роста цен нет. Подросли цены на кожу в Китае, но их продукт на наш рынок не поступает, он целиком поглощается Юго-Восточной Азией.
Некоторые производители обуви в сложившейся ситуации начали расширять зарубежные закупки. К примеру, директор петербургской обувной фабрики «Скороход-мода» Александр Суворов указал, что цена российской кожи от его поставщиков уже выросла на 20–25%, за такие деньги фабрика может купить более современную импортную кожу. «Просто повысить стоимость своей обуви и начать продавать ее дороже, чем вчера, мы не можем, — говорит Суворов. — Следовательно, выход для нас — переход в другие, более высокие ценовые сегменты. Это разработка новых моделей, закупка более актуального для потребителя импортного сырья». Такая стратегия позволит производителям, способным ее осуществить, не потерять в марже. Однако нарастить продажи своей обуви может не получиться: чем дороже сегмент, тем менее массовый в нем спрос и сложнее конкуренция с импортом.
Директор Ralf Ringer Андрей Бережной говорит, что может себе позволить переждать безудержный рост цен на сырье: «Западные стандарты ведения бизнеса — снижение складских запасов, работа с сырьем с колес — в наших условиях вообще не работают, мы это давно поняли и сформировали хороший запас расходных материалов, месяца на два непрерывной работы как минимум. За это время можно понять, является ли рост спекулятивным, найти альтернативные источники снабжения, принять иные меры». Те же, кто не может позволить себе подобных маневров, будут вынуждены либо повышать цены, рискуя проиграть ценовую конкуренцию с импортом, либо сокращать маржу, что всегда негативно сказывается на перспективах роста.
Директор некоммерческого партнерства розничных обувных компаний (ПРОК) Алексей Кистенев отметил, что удорожание натуральной кожи повлечет за собой более широкое использование деталей из искусственных материалов, что в итоге не лучшим образом отразится на качестве обуви.
По уверениям игроков рынка, повышение стоимости расходных материалов не приведет к прямому удорожанию обуви. «На розничную цену влияет не столько себестоимость плюс прибыль, сколько представление покупателя о справедливой цене, о том, сколько он готов заплатить за обувь, а также средняя цена, сложившаяся на рынке», — говорит Александр Греб, PR-директор компании Ralf Ringer. Понижающее давление на стоимость обуви оказывает и серый импорт, влияние которого все еще велико даже при усилении администрирования на таможне, и массовое распространение обувных дискаунтеров вроде обувной сети «Центр-обувь».
О снижении своей маржи говорят не только производители, которые отшиваются в России, но и операторы, заказывающие коллекции в Китае. «В кризис количество кожевенных и обувных предприятий в Китае сократилось из-за уменьшения числа заказов. Сейчас спрос на услуги этого сектора быстро растет, но восстановить закрытую фабрику гораздо сложнее, чем ее закрыть, поэтому те, кто остался на плаву, подняли цены на все неимоверно, — рассказывает Армен Аветисян, директор компании Mak Fine, одного из крупных операторов обувного рынка. — Наша маржа сегодня все ближе к марже обычного европейского предприятия, а риски ведения бизнеса в России несопоставимы с европейскими. В таких условиях на обувном рынке можно спрогнозировать начало консолидации: те, кто имеет большие объемы продаж и может зарабатывать на них даже при низкой марже, начнут скупать малоэффективные небольшие компании, стремясь расширить свою рыночную долю».
