Опубликованные вчера оценки платежного баланса и данные о чистом спросе населения на иностранную валюту Банка России в 2015 году свидетельствуют: массовая потребительская модель, ориентированная на импорт товаров, услуг и капитала, сдувается рекордными темпами. Нефинансовые компании подают первые робкие признаки увеличения капвложений, стремясь компенсировать падение сырьевых цен, но в 2016 году внешний и внутренний спрос продолжит сокращаться. Отток капитала, по данным ЦБ, составил всего $57 млрд — аналитики прогнозировали в начале прошлого года вдвое больший. Даже население России сократило интерес к валюте — лишних рублей для ее приобретения стало меньше. "Посадка" экономики будет происходить быстрее ожидаемого, что сокращает время на поиски новой модели.
Банк России дал первые оценки цифр платежного баланса за прошлый год, из которых следует: в четвертом квартале 2015 года, в момент очередного ухудшения нефтяной конъюнктуры, процесс сокращения внешних операций России существенно ускорился. Скорее всего, именно эти обстоятельства повлияли на сравнительную устойчивость рубля в конце 2015-го и будут стабилизировать национальную валюту в начале 2016 года, однако в целом "посадка" экономики происходит быстрее, чем ожидалось ранее.
С формальной точки зрения год был для состояния платежного баланса довольно удачен: согласно опубликованному вчера комментарию ЦБ о состоянии платежного баланса в 2015 году, положительное сальдо счета текущих операций РФ увеличилось на 12,7% (до $65 млрд). Впрочем, сальдо баланса торговли сократилось по итогам года на 23,2% (до $145,6 млрд). Но если положительный текущий счет прирос за год на $7,4 млрд, то торговый баланс сокращался значительно быстрее — на $44,1 млрд. Столь заметное увеличение профицита текущего счета — следствие резкого падения потребления импортных услуг, инвестиционных доходов и внешних долговых обязательств, поясняется в сообщении регулятора. На этом фоне объем сомнительных трансграничных операций за 2015 год сократился фактически в десять раз — до $0,9 млрд.
Прирост сальдо счета текущих операций при сжатии положительного торгового баланса, скорее всего, и был тем фактором, который отчасти стабилизировал курс рубля в ноябре-декабре 2015 года: напомним, аналитики еще в начале минувшей осени давали панические прогнозы по курсу доллара при падении цен на Brent ниже $40 за баррель (вплоть до 100-120 руб./$). Собеседники "Ъ" в правительстве России в начале января отмечали, что относительная стабильность рубля в обстоятельствах 20-25-процентного падения цен на нефть с начала года стала одной из немногих "хороших новостей" в текущей крайне пессимистической картине начала года. Цифры ЦБ показывают, что, возможно, это временный эффект — рост сальдо счета текущих операций объясняется общим сокращением внешнеторговых операций российских компаний.
С торговым балансом все еще интереснее. Он, исходя из комментариев ЦБ, сжимался не только под воздействием падающих цен на энергоносители и другие сырьевые товары, но и "на фоне значительного сужения внутреннего спроса на импорт". Согласно оценке Barclays Research, доля энергетических товаров в общем экспорте сократилась с 65% в 2014 году до 56% в 2015-м. И если в первом полугодии 2015 года профицит торговли сохранялся за счет близких темпов падения экспорта и импорта, то во втором — экспортные доходы продолжили падать, а импорт — напротив, подрос. Причина, возможно (по крайней мере это предполагают в Barclays), в стабилизации скорости падения зарплат в России, выраженных в долларах (см. график на стр. 2). Это, по мнению аналитиков, и заставляло импорт расти и в итоге съедало сальдо торгового баланса. Исходя из этой логики отметим, стабилизация курса национальной валюты — явление долгосрочное, и в четвертом квартале 2015 года с точки зрения платежного баланса курс рубля был близок к условно равновесному.
Впрочем, если равновесие и существовало, то оно в прошлом: новый раунд падения нефтяных цен и девальвации рубля с начала 2016 года так или иначе приведут к дальнейшему сжатию внешних торговых и финансовых операций. Как показывают январские оценки Минэкономики, при среднегодовой цене на нефть $40 за баррель и курсе 68,2 руб.$ положительный баланс текущего счета сожмется до $38,3 млрд из-за падения внешнего и внутреннего спроса.
Впрочем, масштаб сжатия может быть и недооценен, предупреждают аналитики Barclays Research: "Текущее падение нефтяных цен будет сказываться на экспортных доходах с лагом в два-три месяца". Хотя до отрицательного текущего счета или пассивного торгового баланса явно далеко, сегодняшний курс доллара (78,67 руб./$), установленный ЦБ,— максимальный за всю новейшую историю России c учетом деноминации 1998 года, отмечают аналитики, опрошенные агентством Reuters.
Оценка ЦБ чистого оттока иностранного капитала в $56,9 млрд в 2015 году ($153 млрд год назад), главной составляющей которого стало погашение внешнего долга, оказалась заметно лучше прогноза Минэкономики — $62 млрд. Судя по всему, причина не только в расхождениях прогнозов начала 2015 года и реальных планов российских холдингов по выводу капитала из России (напомним, ЦБ уже в середине года выяснил, что "паспортный" по оценкам объема долга отток в полтора раза больше, чем реальное погашение долга), но и в оценке тяги населения к иностранной валюте. Больше все сократились текущие внешние операции и обязательства банков. В свою очередь, нефинансовые компании, "находясь в жестких условиях внешнего финансирования", также ускоренно погашали долги при минимальном за последние годы увеличении иностранных активов благодаря росту капвложений, комментируют в ЦБ. Однако и спрос населения на наличную валюту резко сокращается (см. стр. 2 — рубрика "Сегодняшнее число"). "Объем наличной иностранной валюты, вывезенной из страны уполномоченными банками, в ноябре 2015 года по сравнению с октябрем увеличился на 12% и составил $0,8 млрд",— отмечают в ЦБ.
Скорее всего, оценки долларизации экономики в конце 2014 года, которые легли в основу прошлогодних прогнозов ЦБ и Минэкономики, не предполагали, что российская экономика столь уверенно выберет главным способом "балансировки" ситуации не корпоративные доходы, а доходы домохозяйств без роста безработицы. Пока в правительстве пока еще крайне несмело обсуждают главную и единственно возможную "структурную реформу" — прекращение роста доходов населения в пользу большего корпоративного инвестирования, этот сценарий уже, по сути, начинает реализовываться, и так быстро, что у населения фактически нет избытка рублей на формирование долларовых заначек. Однако очевидно, что с точки зрения реакции платежного баланса на происходящее эта ситуация временная: без перспектив наращивания несырьевого экспорта через инвестиции в новые производства спад экономической активности рано или поздно сократит торговый баланс до состояния, требующего новой корректировки рубля вниз, и на этот раз уже без прямого влияния нефтяных цен.
Ситуация с инвестициями в экономику России, исходя из цифр ЦБ, лишь чуть менее драматична, чем предполагалось ранее. Прямые иностранные инвестиции в небанковский сектор РФ за прошедший год снизились в 2,8 раза — до $6,7 млрд, а портфельные сократились еще на $4 млрд после падения на $12,3 млрд в 2014 году. Впрочем, оценки ЦБ свидетельствуют, что в четвертом квартале 2015 года даже иностранные капвложения (львиная доля которых офшорные инвестиции российских компаний) выросли на $4,4 млрд, тогда как в четвертом квартале 2014 года — сократились на $1,5 млрд. Теоретически это могло бы означать разворот в объемах реинвестируемой прибыли и возвращение части капитала в Россию. Но в Минэкономики исходят из того, что в 2016 году разница между профицитом текущего счета и размером чистого оттока капитала, которая в последние годы была незначительной, заметно расширится — с $8,1 млрд в 2015 году до $12 млрд в пользу чистого оттока, несмотря на снижение платежей по внешнему долгу.
Отметим, расчеты Минэкономики на прошлой неделе показывали, что ведомственные оценки сокращения инвестиций по 2015 году меньше ожидаемого — около 7% против плановых 9,9%. Однако эти 2,9 процентного пункта вряд ли что-то меняют радикально. "Посадка" экономики через ликвидацию прежней модели роста в любом случае идет быстрее ожидаемого — а значит, времени на то, чтобы определяться с тем, что будет дальше, у экономических властей России остается меньше.
