Летом руководство группы IKEA объявило, что "пока не появятся четкие признаки улучшения в бюрократической системе России", компания приостанавливает здесь свое расширение. Сделать такое бескомпромиссное заявление шведского ритейлера заставила более чем двухлетняя задержка с открытием центра в Самаре. К тому же, как считают в группе, российские энергетики обманули ее почти на €136 млн. Наступил 2010 год, но центр в Самаре еще не открыт и в деле с энергетиками так и не поставлена точка. О том, как в таких условиях IKEA выстраивает свою работу, в интервью "Ъ" рассказал глава компании в России и странах СНГ Пер Кауфман.
— Как сейчас обстоят дела с комплексом в Самаре?
— Для каждого проекта необходимо получить разрешение на строительство и на введение в эксплуатацию. Оба этих разрешения у нас до сих пор отсутствуют, потому что чтобы получить, к примеру, разрешение на строительство, надо предоставить утвержденные чертежи. А у нас их нет. Комплекс был построен еще в 2007 году. Сейчас мы завершаем процесс согласования всей технической документации, и в начале 2010 года планируем решить все вопросы и открыть центр.
— Параллельно вы продолжаете работу в России или ждете, как разрешится ситуация в Самаре?
— Мы продолжаем работать над проектом в Уфе, который хотим запустить следующим летом. Новые объекты пока на стадии предпроектной подготовки — мы изучаем новые регионы, ведем переговоры. Работа не приостановлена, но стратегия в целом изменилась. Когда мы выходили в Россию, нам надо было завоевывать рынок и строить новые и новые торговые центры. Сейчас, когда у нас 13 построенных объектов, основная задача — поддерживать существующие.
— Что вы будете делать, если самарский центр, который для вас, по оценкам экспертов, за время задержки ввода в эксплуатацию подорожал с 4 до 6 млрд руб., так и не откроется?
— Мы такого варианта не рассматриваем, но могу сказать одно: пока проект в Самаре не запущен, оценивать будущие инвестиции в Россию (по различным оценкам, IKEA уже вложила в российские проекты около $4 млрд.— "Ъ") сложно и не хочется.
— Как отреагировали арендаторы на почти двухгодичную задержку с открытием торгового комплекса?
— Конечно, были недовольны. Но заключенные с ними контракты учитывали возникновение и такого сценария. Тем не менее некоторые арендаторы все же разорвали договоры. В основном это были компании, арендовавшие маленькие помещения, киоски. Причины, по которым они были вынуждены пойти на расторжение договора, вполне понятны: объемы продаж небольших ритейлеров не приносят таких доходов, чтобы они могли надолго задержать дыхание и ждать открытия центра годами. Для большинства крупных арендаторов, у которых сети магазинов по всей стране, сложившаяся ситуация — неприятная, но не критичная.
— Все знают, что IKEA не платит взятки. Последний год вы открыто говорите о коррупции. Неужели эти два фактора вкупе не мешают вам вести бизнес в России?
— Я бы сказал, скорее помогают: наша принципиальная позиция относительно взяток хорошо известна в России и в мире. Для большинства иностранных компаний присутствие IKEA в том или ином городе является индикатором нормального бизнес-климата. Ценность такой рекомендации трудно переоценить. Руководители многих регионов это понимают и с самого начала настраивают свою команду на конструктивный диалог.
— Вы говорите, помогает, но тем не менее у вас возникали проблемы не только с самарским проектом. Из-за претензий Минприроды вы переносили сроки открытия своих магазинов в Петербурге и Екатеринбурге. Да, и обвинения, что центр в Самаре неустойчив к ураганам, звучит смешно.
— Если говорить о формате "Меги", то площадь каждого центра превышает 100 тыс. кв. м. Это очень много. Надо получить огромное количество документов, пройти сложный процесс согласований, и для многих регионов России такие проекты становятся первыми. Конечно, мы стараемся заручиться содействием и поддержкой со стороны местных властей, чтобы не терять время понапрасну, но где-то это получается, а где-то нет. Бывает так, что даже после открытия торговых центров не прекращаются переговоры с пожарными службами. В Омске наш торговый центр открылся чуть позже, чем изначально планировалось, по той причине, что магазины нескольких арендаторов не соответствовали требованиям пожарной безопасности. Но это обычный процесс. Торговый центр по сложности управления и технологиям строительства сравним с аэропортом из-за количества людей, которые ежедневно посещают его, поэтому трений с проверяющими инстанциями просто не может не возникать. Да, конечно, Самара для нас стала исключительным случаем. Но на этом объекте в процессе строительства произошла смена генподрядчика, что, безусловно, не могло не сказаться на сроках.
— Сколько, по вашим подсчетам, компания потеряла на улаживании всех проблем с чиновниками в России?
— Оценок мы не дадим. И дело даже не в том, что мы не хотим называть их. Проектов очень много, и затраты на запуск каждого очень различны. Самое главное — мы не платим взятки. Многое зависит от местоположения, какие уже есть коммуникации на площадке, какие подъездные пути надо построить. Проблемы, возникшие с энергетиками в Петербурге (из-за задолженности за электроэнергию для ТЦ "Мега-Дыбенко".— "Ъ") — исключение, обычно все решается в нормальном порядке и мы не платим больше, чем средние расценки по рынку. Если есть мощности и подстанции, просто выплачивается плата за подключение, если нет, то выплачивается эта сумма минус инвестиции в строительство подстанции.
— Но основатель IKEA Group Ингвар Кампрад обвинил российских энергетиков в обмане на 1,5 млрд шведских крон (около €136 млн). Вы подтверждаете эту цифру?
— Вопрос сейчас рассматривается несколькими судами, и пока решение не вынесено, мы не можем никак комментировать эту ситуацию.
— Помимо энергетиков, у вас возник конфликт с ФАС: служба заявила, что IKEA принуждает арендаторов пользоваться услугами ограниченного числа страховых компаний. Вы уже выплатили штраф?
— Вообще это достаточно странное дело. Как любой арендодатель, мы заинтересованы в надежности страховых компаний, с которыми сотрудничают наши арендаторы. Для этого мы рекомендуем целый ряд страховщиков, основываясь на признанных рейтингах страхового рынка. Список таких компаний не является закрытым. Более того, не было ни одного случая, когда бы мы расторгли договор аренды на том основании, что арендатор не использует страховые компании из числа рекомендованных. И наоборот, есть примеры, когда мы по просьбе арендаторов включали в наш список компанию, с которой они хотели бы продолжить работать. Изначально управление ФАС по Московской области возбудило два дела о нарушении антимонопольного законодательства против ООО "IKEA Мос" и ряда страховых компаний по подозрению в заключении между нами антиконкурентных соглашений или согласованных действий (по пп. 5 и 8 ч. 1 ст. 11 закона "О защите конкуренции"). В процессе расследования предположения о наличии сговора не подтвердились, одно дело было прекращено, а второе переквалифицировано в координацию экономической деятельности. Тем не менее у нас сильные позиции и мы продолжим их отстаивать в установленном законом порядке.
— IKEA считается одним из самых жестких арендодателей. В условиях кризиса вы снижали арендные ставки по своим объектам?
— Когда нам говорят, что мы выставляем слишком высокие ставки, наш ответ один — они, может быть, и высокие, но вы же продаете. Если кто-то из арендаторов хочет уйти в другое место — некоторые наши конкуренты зазывают низким, чуть ли не нулевым входным билетом,— мы лишь отвечаем: хорошо, но сколько вы там будете продавать? И эта наша политика. Да, наши арендаторы платят больше, чем в других торговых центрах, но они и зарабатывают больше.
— Хорошо, если вы не снижаете ставки, вы хотя бы пересматривали методику их расчета — к примеру, с оборота?
— Для каждого сектора у нас разные ставки, называть которые я не буду. Все индивидуально. В некоторых случаях, да, мы пошли на уступки, но этому предшествовали долгие переговоры. Наша логика здесь проста: если арендатор терпит большие убытки, сразу возникает вопрос, а хороший ли это арендатор для нас. Поэтому мы стараемся минимизировать число подобных случаев. Мы считаем, что наша политика правильная, и не собираемся ее менять. К тому же к вопросу кризиса нельзя подходить так в лоб и говорить, что у всех все плохо. Нет, отнюдь. Если взять крупных известных ритейлеров с невысокими ценами, они совсем не страдают от кризиса. В частности, это касается и IKEA. Конечно, нельзя не признать, что психология покупателей изменилась. К примеру, в магазинах IKEA мы наблюдаем рост числа посетителей, в то же время стоимость среднего чека уменьшилась. В целом по рынку ситуация очень сильно разнится, у каких то ритейлеров продажи упали на 50%, у некоторых выросли на 20%.
— Сравните продажи ваших ТЦ по Москве и, к примеру, в Санкт-Петербурге.
— Могу сказать, что Санкт-Петербург лидирует среди всех регионов по росту числа посетителей. Затем идет Москва. Но называть конкретные цифры я не буду. Надо понимать, что существует своя закономерность — чем моложе торговый центр, тем больший рост числа покупателей мы наблюдаем. Параметры "Меги" и IKEA вам не дадут понимания того, что происходит на рынке, потому что даже в кризис показатели в целом по нашим проектам растут. По "Меге" во многом благодаря тому, что среди наших арендаторов много известных ритейлеров, предлагающих товары по низким ценам. В среднем, если раньше рост оборотов розничной сети IKEA в России измерялся двухзначными цифрами, то сейчас он слегка замедлился и составляет чуть ниже 10%.
— Можно ли оценить долю IKEA на рынке DIY и товаров для дома в формате гипермаркетов в России? Кто основной конкурент компании?
— Оценить долю очень сложно. Сначала надо определить, что мы понимаем под рынком DIY. Включаем ли мы в этот сегмент только мебель и товары для обустройства дома, или также и все для ремонта, сантехнику или, скажем, газонокосилки, которые продаются в OBI. Я бы сказал, что наш основной конкурент в России — это обычные открытые рынки, где можно купить все, что нужно. И здесь нет одного бренда, а есть около 1 млн человек, которые стоят за этими рынками. Если говорить о розничной сети IKEA, то мы не конкурируем с продавцами дорогой мебели. У IKEA есть своя, вполне сложившаяся ниша, узнаваемость которой обеспечивает характерный скандинавский дизайн, а популярность — оптимальное соотношение цены и качества. Успешно поддерживать рост продаж нам позволяет то, что приличная часть нашего товара производится в России. Это около 55% по объемам товаров, в ценовом — около 30%, что позволяет поддерживать конкурентоспособные цены.
— Отличается ли российский рынок от европейского по уровню и качеству потребления, бизнес-моделям?
— В России из небольшого параметра жилой площади на человека большим спросом пользуются вещи, которые можно использовать для нескольких целей. Многозадачные товары. В кризис мы наблюдаем, что показатели продаж на рынках Западной Европы намного хуже, чем Восточной. На главных для IKEA рынках сбыта, таких как Германия, Великобритания и США, мы видели снижение продаж. В то же время в России продажи продолжали стабильно расти. Все дело в том, что россияне в кризис решили не копить деньги на черный день, в отличие от европейцев. Они также активно покупают, как и раньше. Другая удивительная особенность московских покупателей — это то, что объем покупок, совершаемых в ИКЕА за один раз, намного больше чем в Европе. Во многом тут сыграли роль пробки и большие расстояния: столичные покупатели IKEA редко приезжают, чтобы купить небольшую вещь.
— Рассматривает ли компания вывод каких-то новых форматов на российский рынок?
— Мы изучаем мировой опыт и в соответствии с этим продолжим развивать наши торговые центры, усиливая fashion и развлекательную составляющую. Планируем привлечь в Россию новые всемирно известные бренды. Помимо этого, мы будем организовывать своего рода "точки притяжения" в структуре каждого торгового центра: молодежная мода, спорт, все для детей и семей с детьми, и так далее.
— Какие сегменты розничной торговли вы считаете наиболее привлекательными?
— Сегодня потребитель, как правило, не готов переплачивать за статусные вещи. На первый план выходят соображения оптимального соотношения цена—качество. Соответственно, ритейлеры, которые работают в доступном большинству ценовом сегменте, получают преимущество.
Пер Кауфман
Родился 30 марта 1956 года. В 1982 году получил степень бакалавра наук по международному менеджменту в университете Гетеборга, в 1987 — степень MBA во французской бизнес-школе INSEAD. С 1989 года — менеджер по закупкам IKEA, работал во Франции, Бельгии, Канаде, был директором магазина в Брюсселе. С 1990 года — гендиректор IKEA в Италии, с 1992 года — гендиректор IKEA во Франции. В 1996-2001 годах — предправления сети французских универмагов Le Printemps, продающих одежду и аксессуары люксовых брендов. Затем руководил французской сетью Conforama, торгующей в Европе мебелью и товарами для дома. С 2006 года возглавляет IKEA в России и странах СНГ. С 2009 года — директор региона Центральная и Восточная Европа. Женат.
IKEA в России
Шведская компания IKEA была основана Ингваром Кампрадом в 1943 году. Производит и продает мебель и товары для дома. В 37 странах мира работают около 300 магазинов IKEA, которые ежегодно посещают около 600 млн человек. Общее число сотрудников — 123 тыс. Выручка в финансовом году, закончившемся 31 августа 2008 года,— €21,2 млрд. Первый магазин компании в России открылся в марте 2000 года. На данный момент IKEA Group в России принадлежит 12 магазинов IKEA и торговых центров "Мега" (три в Подмосковье, два в Санкт-Петербурге, по одному в Казани, Нижнем Новгороде, Омске, Новосибирске, Ростове-на-Дону, Екатеринбурге и под Краснодаром). В ближайшее время планируется открытие ИКЕА и "Мега" в Самаре и Уфе. По данным СПАРК, выручка головных компаний ООО "ИКЕА Дом" и ООО "ИКЕА Мос" в 2008 году составила 30,9 млрд руб. и 15 млрд руб. соответственно.
Фото: Коммерсантъ
