Россия стремительно теряет монгольские товарные рынки. Жители соседней страны забывают российские продукты, а торговля Монголии интегрируется в мировое пространство, не дожидаясь неповоротливого соседа. Почему так происходит, еженедельнику «Молодёжь Бурятии» объяснил президент крупной монгольской ритейловой компании «Монхангай Холдинг» г-н Сэргэлэн.
— Как глава компании, у которой есть сеть из двухсот гипер-, супермаркетов и магазинов, как вы оцениваете российско-монгольские торговые отношения на данном этапе?
— Если брать статистику по продаваемым объёмам российских товаров, то результат будет, возможно, даже положительный. В количественном плане российские товары продолжают завозиться в нашу страну. Но в сравнении с бурным ростом объёмов товаров из Европы и Китая в отношении России можно ставить знак вопроса. Я даже скажу больше. Доля российских товаров в корзине монгольских покупателей неуклонно снижается. Идет регресс. Это тем более печально, если учитывать общую границу и историю.
— Иначе говоря, Монголия переживает потребительский бум?
— Да, повышается благосостояние монгольского населения. Нас не сильно затронул кризис 2008 года. В последние годы мы по своему бизнесу ощущаем, насколько увеличились покупательские способности граждан Монголии.
— Почему тогда товары из России, в частности, продукты, теряют свои позиции?
— К сожалению, российские товары не могут присутствовать на монгольском рынке в нужном ассортименте и по доступной цене. Если взглянем в истоки проблемы, то увидим, что даже те товары, которые продаются на нашем рынке, не могут лежать на полках круглогодично. Обязательно случается перерыв в два-три месяца. Например, у вас длинный Новый год, россияне отдыхают. Кроме этого, вас сдерживают бумажные дела. Наши партнёры в России получают разрешение из Москвы на экспорт товаров в Монголию. У вас постоянно вводятся новые правила, которые должен осмысливать и выполнять российский бизнес. За это время монгольский покупатель, не находя на полках своих магазинов ваш товар, отвыкает от него. Он переключается на другие бренды. Это серьёзная проблема.
— Приведите отрицательные примеры, которые сдерживают сотрудничество.
— Я любой бренд могу купить в Европе – из «Метро» или «Эдика» (известный немецкий ритейлер) — нет проблем. Но в России всё немного по-другому. Например, ваша компания «Титан», с которой я сотрудничаю, купила на собственные деньги партию конфет московского «Рот Фронта». Товар сертифицирован и имеет все допуски для продажи внутри России. Но они, как владельцы этой партии товара, не могут экспортировать её в Монголию. Собственником товарного знака является производитель, и он должен дать право на вывоз товара из страны. Но «Рот Фронт» уже продал товар, заниматься дальнейшей судьбой – выдавать дополнительные разрешения — ему нет никакого смысла. Тем более, за подобным разрешением надо идти к вашим властям, оплачивать его.
Такая же история с рыбными консервами. Производитель должен ввести товар в реестр разрешённых на вывоз из страны. Партии, ввозимые к нам в Монголию, небольшие, поэтому большого интереса выкупать за большие деньги это разрешение у поставщика нет. В результате мы вычеркиваем этот товар из своего ассортимента в Монголии, хотя уже было приготовлено под него место на полках. Наши российские партнеры получают разрешения, в конце концов, но на это уходит два-три месяца. А монгольский покупатель никого не ждёт, он покупает товар из Европы и Китая, забывая про российский бренд.
— Пресловутая таможенная проблема двух стран до сих пор является насущной?
— Я объясню так. Встречаются две лягушки. Одна из болота, вторая из озера. Одна другую спрашивает: насколько твоё озеро больше моего болота? И лягушка с большого водоёма не смогла ему ответить. То есть, пока вы не побывали на монгольско-китайской границе, и не увидели это своими глазами, то объяснить сложно. Для сравнения: сейчас на въезде в Бурятию я провёл три часа на российско-монгольской границе. За это время было пропущено в Монголию всего шесть автомобилей. За такое же время каждое утро из Китая в нашу страну проходит 120 автомобилей с товарами. Они успевают сделать по два, некоторые по три рейса и вернуться обратно.
— Правильно ли я понял, что вышеописанные проблемы федерального уровня, и должны решаться на уровне правительств или глав двух государств?
— Как решать проблему торговли с Монголией это всё-таки дело российской стороны. Но монгольская торговля пытается работать по мировым правилам. В моём случае мы работаем по немецким стандартам, включая ассортимент. И вообще, нам легче работать с той же Германией или Китаем, чем с Россией. В первую очередь, это касается непрерывности поставок, цены, стабильного ассортимента, понятных правил игры и отсутствия неожиданностей со стороны бюрократии этих стран. К сожалению, Россия теряет рынок Монголии, и восстанавливать его будет очень тяжело.
— Тем не менее, вы сейчас в Улан-Удэ по вопросам бизнеса. Значит, вы видите потенциал в торговле с Россией?
— Мы видим, что в России есть группы товаров, которые могут успешно конкурировать на монгольском рынке. Например, скоропортящиеся товары из Бурятии и России. Это рыба, майонез, кефиры с биодобавками. Мы успеваем привезти и продать товары с 10-суточным сроком хранения. Мы хорошо работаем с конфетами, с молочной переработкой.
Кроме того, мы находимся близко друг от друга, и низкие транспортные расходы весьма привлекательны для монгольского ритейла. И самое главное: монгольские покупатели, особенно старшего возраста из сегмента «за сорок», до сих пор отдают приоритет российским товарам. И вообще мы исторические соседи — и это важно.
Надеюсь, глава правительства России Владимир Путин, побывав в Бурятии и услышав о проблеме, примет необходимые меры в ближайшее время.
