«России требуются собственные фудстампы, для того чтобы бедные не голодали», — считает главный исполнительный директор X5 Retail Group Лев Хасис.
Миру действительно угрожает голод?
Не думаю. Да, сейчас цены на продукты растут, при этом сельскохозяйственное производство становится более рентабельным, привлекая больше инвестиций, и соответственно больше производится продовольствия. Значит, впоследствии оно будет дешеветь. Потому что закон рынка непреложен: чем больше предложений, тем ниже цены. Просто происходят определенные циклы подъема и спада цен. Чтобы сгладить эти колебания, практически все развитые государства занимаются в том или ином виде регулированием рынков продовольствия — конечно же, не розничных, а оптовых. В частности, через квоты на импорт и производство.
Китайский фактор
Быстрее всего в январе цены в мире росли на пшеницу, молоко и сахар — 5–6% к декабрю. Почему именно эти продукты?
Объяснений много. Например, наблюдается рост потребления молочных продуктов в Китае. А поскольку рынок сухого молока глобален, то рост спроса на него в КНР влияет на рынок во всем мире. Если говорить про сахар, то в прошлом году наблюдались достаточно серьезные погодные аномалии в странах, где его традиционно производят: наводнение в Индии, дожди в Бразилии, засуха в России… И тут же выросли биржевые цены. Аналогичная ситуация с пшеницей. Между тем биржа отражает не только сегодняшнюю ситуацию, но и то, какие цены ожидаются в будущем. Весь рынок продовольствия живет прогнозами — такова его специфика, и поэтому не зря каждый доклад, скажем, министерства сельского хозяйства США очень сильно влияет на биржевые цены на продовольствие. Причем взвинтить цены может даже не сам неурожай, а его ожидание. Точно также хороший прогноз на урожай может эти цены устремить вниз.
Цены так и будут расти?
Цены на продукты питания сейчас достаточно волатильные, и они меняются — так же, например, как и цены на нефть. Другое дело, что в целом уровень цен на продовольствие в мире несколько повышается. Это связано с тем, что в последнее десятилетие происходит быстрый экономический рост, а вслед за ним и рост доходов населения в таких густонаселенных странах, как Китай и Индия. Это провоцирует глобальный рост спроса на продовольствие и как следствие — глобальную коррекцию стоимости продуктов. Дополнительным фактором, влияющим на стоимость продовольствия, является использование зерновых для производства биотоплива. Образно говоря, автомобили вступают в конкуренцию с людьми за продукты.
Картошка вслед за гречкой
За прошлый год цены на продукты питания в России выросли, согласно данным Росстата, на 12,6%. Это в полтора раза выше, чем средняя инфляция (8,8%). Официальное объяснение: во всем виноваты засуха, пожары, неурожаи… Вы согласны с этой точкой зрения?
Согласен. При этом цифры, которые вы привели, — средние по стране. Но существуют разные сегменты розничного рынка продовольствия. Примерно 30% торговли продуктами в России приходится на современные торговые сети. Еще 15% — на квазицивилизованные каналы: отдельно стоящие магазины, небольшие региональные сети и так далее. А больше половины составляет неорганизованная розница: открытые рынки, павильоны, киоски. Так вот, в каждом из этих сегментов цены растут по-разному. Например, в 2010 году в среднем рост цен на продовольствие в магазинах нашей сети был не в полтора раза выше, а, наоборот, в полтора раза ниже официальной инфляции. Думаю, что примерно такая же ситуация и в других федеральных сетях, которые находятся под прессом различных правительственных контролирующих организаций. Поставщикам очень сложно поднимать цены торговым сетям и совсем другая ситуация в неорганизованном секторе. Там, как только поставщики повышают цены, это тут же отражается на ценниках.
За последние полгода гречка подорожала на 290% — почти в три раза. По закону о торговле, при столь резком росте должно начаться антимонопольное расследование в отношении сетевых продавцов и быть введено административное ограничение цен. Ничего этого не случилось — гречка продолжает дорожать. Означает ли это, что закон о торговле получился неработающим?
Мое мнение об этом законе я уже много раз высказывал: он не выдерживает никакой критики. О гречке: это весьма специфический российский продукт. Долгие годы эта крупа стоила очень дешево и была одним из наименее прибыльных продуктов для производителя. Известно, что Россия потребляет около 400 тыс. тонн гречки, и производить больше особого интереса ни у кого не было. Спроса на ее экспорт практически нет. Например, для Америки и европейских стран — это продукт достаточно экзотический. В США и некоторых странах Европы гречку вообще можно купить только в зоомагазинах и магазинах для советских эмигрантов.
Из-за жары и неурожая в прошлом году объем производства этой крупы резко упал. При этом купить гречку в больших объемах где-то за рубежом очень сложно. На фоне неурожая в России средства массовой информации устроили дополнительный ажиотаж, в результате чего спрос на гречку удвоился, а то и утроился. Если раньше люди, придя в магазин, спокойно покупали одну пачку, то в конце лета прошлого года они начали скупать эту крупу мешками. Продукту неоткуда было взяться, а спрос вырос в разы. Единственным фактором, который мог бы оставить гречку вообще в открытой продаже, был рост цен.
Поэтому все обвинения в том, что, дескать, «сетевые структуры решили заработать на гречке и устроили такое шоу», — чистый популизм. Если бы сети не подняли цены, гречка бы и не вернулась на полки. Зато теперь те сети, которые все-таки находили этот продукт и выставляли его для покупателей — пусть не за 50 рублей, а за 80, — оказываются фигурантами в расследованиях ФАС, а те, кто так и не сумел найти, — «белые и пушистые». Да, сейчас есть закон о торговле, по которому в случае резкого роста цен на гречку или любой другой продукт (30% в месяц) у государства появляется право заморозить розничную цену на данный товар. Но это очень опасный инструмент. Потому что всегда нужно смотреть, что является причиной такого изменения цен. Если просто кто-то решил, что ему нужно больше заработать, и вступил в картельный сговор — это одна ситуация. А если как с гречкой, когда причиной роста цен была более чем веская внешняя причина — отсутствие товара? Получается, закон нас возвращает во времена Советского Союза. Да, тогда цена на мясо была фиксированной, но кто видел бескостное мясо в магазинах, кроме избранных представителей номенклатуры? Торговля была не бизнесом, а инструментом распределения благ в дефицитной экономике.
В 2011 году новым «локомотивом роста» в России стал картофель. Замминистра экономического развития Андрей Клепач грозит, что следом подорожают молочная продукция и мясо. Почему именно эти продукты взлетели в цене?
На рынке не бывает чудес: если растут затраты производителей, то растет и цена. А затраты постоянно растут: например, в этом году уже выросли цены на электричество, сильно подорожало дизельное топливо плюс к этому существенно выросли налоги на бизнес. Все это закладывается в окончательную цену. И это плохая новость для потребителя. Хорошая же новость заключается в том, что в условиях рыночной экономики ценообразование происходит не от себестоимости, а все-таки от рынка. А рынку по большому счету все равно, какова себестоимость производства: ему важно, по каким ценам люди готовы покупать и какое количество продуктов есть в наличии.
Карточки для стабильности
Вы предлагаете ввести продуктовые карточки для социально незащищенных слоев населения. К таковым у нас официально относят 13% населения…
Никакого велосипеда я не изобретаю. Возьмите далеко не самую бедную страну в мире — США: там система таких карточек (они называются фудстампы) существует — с перерывами — с 1939 года. Сейчас эта программа носит федеральный характер, ее администрированием занимается министерство сельского хозяйства, и в прошлом году фудстампы в США получали — вдумайтесь! — 43 млн человек. Это примерно 14% населения страны. По фудстампам в среднем приходится по $130 на человека в месяц, которые можно тратить только на продовольствие. Там разработан очень четкий порядок присоединения к этой программе, и практически любая розничная компания, которая может технологически обслуживать эти фудстампы, подключается к этой программе, и дальше люди сами уже выбирают, в каком магазине им отоварить свои купоны. Сейчас в основном используются в качестве фудстампов пластиковые карты, а буквально до недавнего времени выпускались специальные купоны достоинством $1, $5 и $10: они были разного цвета, и ими покупатель мог непосредственно расплачиваться у кассы.
Введение фудстампов диктуется прежде всего необходимостью сохранять социальную стабильность в стране, потому что тем самым решается очень важная задача: чтобы малообеспеченные люди не голодали, чтобы у них элементарно была возможность покупать базовое продовольствие. Ну и вторая цель: поскольку эти деньги в конечном счете оказываются у сельхозпроизводителей, государство тем самым оказывает поддержку своему аграрному сектору.
Все сказанное актуально и для России: продуктовые карточки могут стабилизировать социальную ситуацию, помочь малообеспеченным, а заодно поддержать наших сельхозпроизводителей. Полагаю, что технологически нет никакой проблемы, чтобы наши фудстампы тратились только на продукты, произведенные в России. У идеи продовольственных карточек в нашей стране есть серьезная поддержка, в том числе на уровне Госдумы. Но некоторые чиновники считают, что народ может напугаться: мол, если карточки вводят, значит, грядет голодуха. Я же считаю, что эта мера популярна и в предвыборный год вполне может быть принята. По итогам некоторых соцопросов ее поддерживает более 60 % респондентов. Но в конечном счете все будет зависеть от политической воли властей.
Есть ли расчеты, во что карточный механизм обойдется бюджету?
Бюджет 2011 года уже утвержден, не думаю, что в его рамках могут быть какие-то серьезные изменения. А вот в бюджете следующего года затраты на такую программу уже можно предусмотреть. В Америке на эти цели выделяется около $60 млрд в год. Конечно, у нас для начала могут быть совсем другие цифры, на порядок меньше. А с учетом тех ограничений на прямые дотации сельскому хозяйству, которые связаны со вступлением России в ВТО, думаю, что речь идет даже не об увеличении расходов бюджета, а лишь о перераспределении средств.
