Наценка на русскость

По традиции цены постоянно падают только в Японии, там к этому падению настолько привыкли, что граждане вполне мирятся даже с нулевой ставкой процента по своим сберегательным вкладам, полагая, что неизбежное ежемесячное удешевление товаров в любом случае делает сбережение денег выгодным. В январе нынешнего года японская традиция была соблюдена: цены на товары и услуги снизились за месяц на 0,2%. При этом в ноябре прошлого года японская дефляция составила 0,3%, в декабре — тоже 0,3%, так что за три месяца цены упали почти на 1%.

В Голландии давних традиций дефляции нет, однако постепенно они начали формироваться: в ноябре прошлого года цены снизились на 0,1%, в декабре — на 0,3%, в январе нынешнего года — на 0,1%. Подобно голландским вели себя в последние месяцы цены на Кипре: в ноябре упали на 0,7%, в декабре — на 0,2%, в январе — на 0,4%.

Нынешний январь был примечателен тем, что к дефляционному клубу присоединилось большое количество стран, в предыдущие месяцы в падении цен не замеченных (см. таблицу ниже). В итоге от инфляции к дефляции перешел весь Евросоюз в целом: в ноябре прошлого года во всех 27 его странах-участницах потребительские цены в целом выросли на 0,2%, в декабре — на 0,6%, а в январе нынешнего года упали 0,4%. В Норвегии, в Евросоюз не входящей, наблюдалась аналогичная картина: в декабре цены выросли на 1,3%, в январе упали на 0,8%.

Россия на общем дефляционном фоне выглядела очень необычно: как имела высокую инфляцию, так и имеет. В ноябре российские потребительские цены выросли на 0,8%, в декабре — на 1,1%, в январе — на 2,4%. Компанию России составили Словакия (инфляция за три месяца соответственно 0,3%, 0,2% и 2,1%), Казахстан (инфляция в 0,8%, 0,7% и 1,7%), а также Белоруссия (инфляция в 0,9%, 1,0% и 1,4%).

Напомним, аналогичную ситуацию мы описали еще в 2009 году. Тогда по итогам первых семи месяцев года инфляция в России составила 8,1%, а в 27 странах Евросоюза потребительские цены в среднем выросли всего на 0,4%, при этом за июль они упали на 0,5%. Так же, как и сейчас, во многих европейских странах цены с начала года заметно снизились: например, в Бельгии и Ирландии — на 1,7%, в Эстонии — на 1,4%, на Кипре — на 0,7%, в Испании и Италии — на 0,5%. Особенно заметно отличались российские и европейские показатели на продовольственном рынке. За семь месяцев 2009 года продовольствие в России подорожало на 7,5%, а в Евросоюзе оно подешевело в среднем на 0,6%. Впрочем, в 2009 году на фоне дефляции в Европе инфляция наблюдалась не только в России, но и в Белоруссии (см. статью "Основы славянской экономики" в N 36 от 14 сентября 2009 года).

В экономической истории случаев дефляции не было зафиксировано до XIX века. В XVI — начале XVII века в мире наблюдался длительный период инфляции, хотя и относительно низкой: в европейских странах товары и услуги дорожали в год на 1-2%. В XVIII веке этот период продолжился, только инфляция стала гораздо более высокой: во время американской революции потребительские цены росли на 8,5%, а во время французской революции — на 10% в месяц.

Потом инфляция замедлилась: в частности, в США за 1790-1815 годы цены на товары и услуги выросли всего на 3,3%. И только потом наступил длительный период дефляции: с 1815 года до 1850 года американские потребительские цены снизились на 2,3%. Затем дефляция сменилась ростом цен: за 1850-1873 годы американская инфляция составила 5,3%. C 1873 год по 1896 год цены опять упали — на 1,8%. Потом опять началась инфляция: товары и услуги дорожали с 1896 года до 1920 год и подорожали на 4,2%. Наконец, с 1920 года по 1934 год наблюдался длительный период дефляции — американские цены упали на 3,9%. Разумеется, в данном случае нельзя было говорить о том, что дефляция охватила весь мир: например, в Германии в 1922-1923 годах за 16 месяцев количество денег в обращении увеличилось в 7 млрд раз, а цены выросли в 10 млрд раз.

Экономическая теория обычно подчеркивает, что дефляция наблюдается тогда, когда снижается производство и растет безработица. Теоретически снижение цен может стимулировать потребление, обеспечить расширение инвестиций и развитие внешней торговли, но, естественно, только в том случае, если возрастет производство и увеличится занятость.

Сейчас обращает на себя внимание то обстоятельство, что дефляция в январе наблюдалась в условиях мирового продовольственного и нефтяного кризиса (цены на нефть уже в январе превысили $100 за баррель). При этом все страны отмечали, что постепенно преодолели экономический спад и перешли к экономическому росту. Экономический рост и в еврозоне, и в США, и в Японии был обеспечен за счет широкомасштабного печатания денег и раздаче этих денег производителям — для того, чтобы они посмелее производили. Казалось бы, в условиях изобилия денег, экономического роста и увеличения издержек из-за подорожания сельхозсырья и нефти цены должны быстро расти. Но они падали.

По-видимому, дело в том, что печатание денег и рост производства не привели к снижению безработицы, которая продолжает оставаться на очень высоком уровне: скажем, во Франции составляет 10% трудоспособного населения. Безработные граждане не склонны предъявлять значительный спрос на товары, как бы много этих товаров ни производилось. При этом следует учитывать, что статистика считает безработными только тех граждан, которые не имеют работы, но хотели бы ее получить. Тот, кто не хочет получить работу, или, как это случается все чаще, уже не надеется ее получить, безработным не считается. И спроса на товары такие граждане уж тем более не предъявляют. Между тем в европейских или японских магазинах товарного дефицита не наблюдается, и торговцы хотели бы свои товарные запасы реализовать. Не вечно же им лежать на полках, тем более что продовольственные продукты еще и портятся. Приходится при недостаточном спросе снижать цены. В Японии хроническая дефляция, кроме всего прочего, объясняется, что цены там вообще очень высоки, особенно на импортные товары (не случайно западные наблюдатели отмечают, что на иномарках в Японии имеют возможность ездить только члены якудза и зубные врачи). Многое объясняет и то, что состоятельные граждане в Европе и Японии довольно экономны, и переложить на них издержки, возникающие из-за малого числа покупателей и порчи товаров, торговцам обычно не удается.

Разумеется, в конце концов производители и торговцы из-за дефляции могут начать получать убытки. Но тогда они могут при нынешней щедрости властей во всем мире снова попросить у них финансовую помощь.

Российские торговцы, как показал рост цен и в 2009, и в 2011 году, надеются в основном на себя. Их как раз совершенно не смущает значительная российская безработица и отсутствие у большинства граждан денег — если кто-то все-таки захочет что-то купить, ему придется раскошелиться не только за себя, но и за отсутствующих покупателей.

Если японские власти уже так привыкли к дефляции, что вряд ли надеются на то, что она сменится инфляцией, то ЕЦБ к такой ненормальной, с его точки зрения, ситуации не привык. И явно надеется, что январская дефляция останется случайным явлением — делу помогут грандиозные нефтяные цены, которые рано или поздно найдут отражение в росте цен на потребительском рынке. И тогда можно будет бороться инфляцией путем повышения процентной ставки, ведь надо же как-то использовать этот единственный находящийся в его распоряжении инструмент.