Власти Москвы в феврале одобрили программу модернизации столичного здравоохранения, которая повлечет за собой коренное изменение самого принципа работы московских больниц. Предполагается оснастить клиники по последнему слову техники и одновременно сократить время пребывания в стационарах. О том, когда московское здравоохранение станет настоящей "индустрией здоровья", как будут "ремонтировать на ходу" "машину" столичной медицины, как можно снизить цены на лекарства в частных аптеках, рассказал в интервью РИА Новости новый руководитель городского департамента здравоохранения Леонид Печатников.
— Леонид Михайлович, как, согласно одобренной программе, должно измениться столичное здравоохранение? Когда программа будет полностью принята?
— Пока правительство Москвы только приняло за основу данную программу. Для того чтобы ее окончательно утвердить, нам необходимо согласовать ее в правительстве РФ, там она будет представлена 16 февраля, после чего программа должна пройти экспертизу в Контрольно-счетной палате Москвы. После экспертизы в КСП данная программа также будет доступна для антикоррупционной экспертизы на сайте департамента здравоохранения, и только после ее проведения мэр подпишет данный документ.
Что бы я хотел особенно подчеркнуть, так это беспрецедентный объем финансирования. Программа будет финансироваться за счет московского и федерального бюджетов, в целом в 2011 году на ее реализацию направят около 57 миллиардов рублей. Мы будем иметь возможность оснастить лечебные учреждения столицы на современном уровне, улучшить состояние основных фондов.
При этом не стоит забывать, что сама эта программа – это только плацдарм для того, чтобы на ее основе заниматься созданием совершенно новой структуры московского здравоохранения. То есть без улучшения материальной базы мы не можем провести никаких структурных изменений.
— В чем будут заключаться эти структурные изменения?
— Это будут структурные изменения и в управлении организации здравоохранения в городе, и изменения протоколов, или как теперь говорят, стандартов обследования и лечения больных. Самое главное, на выходе это должно быть перераспределение нагрузки между стационарами и поликлиниками, активное вовлечение амбулаторного звена в догоспитальное обследование и в постгоспитальное ведение этих больных с тем, чтобы нам выйти на сокращение среднего пребывания больного на койке.
Принято решение о создании в каждом округе 2-2,5 тысячи коек, которые должны стать флагманами высококачественной и технологичной медицины, будут созданы межполиклинические амбулаторные диагностические центры. Это такой формат центра, когда поликлиника оснащается по последнему слову техники и на нее замыкается несколько других поликлиник. И вот тогда мы с вами сможем перейти в определенной степени к индустрии здоровья.
— Можно ли сейчас говорить о том, на какой период рассчитана реализация этих изменений?
— Я думаю, это дело следующих двух-трех лет. Однако есть определенная последовательность – пока мы не оснастили больницу, мы не можем предложить нового протокола, то есть предложить-то можем, но не реализовать. После внедрения нового протокола у нас должно сократиться количество дней, которое больной будет пребывать на койке. Например, при нормальном течении процесса, если человек поступил с аппендицитом, ему не нужно лежать 10 дней и ждать, когда ему снимут швы, хотя часто люди просят побыстрее отправить их отлеживаться домой. При новом стандарте человек после проведения операции через более короткое время, например, через 5 дней будет отправлен домой под наблюдение хирурга высокотехнологичной поликлиники, а место в стационаре занимает другой нуждающийся пациент.
— Означает ли массовая реконструкция больниц, что часть из них будет закрыта на этот период?
— Мы должны отремонтировать "машину" на ходу, мы ведь не можем с вами остановить трамвай, высадить пассажиров, отремонтировать электрооборудование и потом опять все запустить. Процесс идет на ходу – в каждом округе мы выбираем две-три больницы, которые мы начинаем оснащать в приоритетном порядке, наша задача выйти на 2-2,5 тысячи коек на округ, которые должны стать лидерами нашей высокотехнологичной медицины. Мы их оснащаем в первоочередном порядке и меняем профильность коек, делаем их специализированными.
В 2011 году в рамках программы модернизации планируется провести капитальный ремонт 88 зданий. Будут отремонтированы ведущие медучреждения, услуги которых наиболее востребованы москвичами и куда планируется поставить новое оборудование.
— Поможет ли это решить проблему очередей на госпитализацию в больницах?
— На самом деле, история с очередями на госпитализацию уже немного неактуальна. В настоящее время очередей на плановую госпитализацию в Москве практически нет. И здесь встает другая проблема. Если финансирование будет идти по пролеченным больным, то летом, когда экстренная медицина замирает, врачи могут остаться без существенной части зарплаты. А ведь врачи у нас не сезонные рабочие. Поэтому как раз наша задача в том, чтобы создать реестр плановой госпитализации, чтобы в случае отсутствия экстренных пациентов были плановые процедуры.
Что касается плановых терапевтических больных, то большая их часть должна лечиться в амбулаторных условиях, в условиях дневных стационаров. Часть терапевтических больных, не все, конечно, лежат в столичных стационарах порой совершенно не по показаниям. К примеру, у нас в стационарах лежат по месяцу люди, которым подбирают терапию против гипертонии, что крайне неэффективно, поскольку подбор терапии в большинстве случаев можно вести в амбулаторных условиях.
Бывают, конечно, любители полежать в больницах. Если есть показания, им никто не будет отказывать в размещении и лечении, но для этих людей нужны койки сестринского ухода. Они будут лежать в больницах общего профиля, такие койки мы тоже предусматриваем. Планируется за два года перепрофилировать 600 неэффективно работающих коек в койки сестринского ухода.
— После жаркого лета 2010 года власти Москвы планировали оборудовать медучреждения фильтрами для очистки воздуха и кондиционерами. Что будет сделано в этом направлении?
— Это жаркое лето тяжело далось и пациентам, и врачам. Вопрос кондиционирования стоял очень остро, причем я должен вам сказать, что у нас отсутствовали кондиционеры иногда даже в реанимационных отделениях. Поэтому начнем мы с этих помещений, потому что если человек в поликлинике может хотя бы как-то облегчить свое состояние, то человек, прикованный к постели в реанимации, он будет страдать молча.
По предварительным данным, планируется реконструкция инженерных сетей, включая системы вентиляции и кондиционирования в 29 медицинских учреждениях, на эти цели будет выделено около восьми миллиардов рублей на два года.
— Когда электронные технологии дойдут до здравоохранения, то есть когда в большинстве больниц можно будет записаться к врачу через интернет или дистанционно получить консультации лечащего врача?
— Мы собираемся во всех медицинских учреждениях внедрить систему предварительной записи к врачу через интернет, ввести специальные терминалы в поликлиниках. При этом отменять традиционные способы записи к врачу никто, конечно, не будет. По-прежнему можно будет записаться через регистратуру или по телефону.
Кроме того, мы планируем перейти к использованию электронных карт пациентов. Это на самом деле крайне важный проект, так как это позволит объединить все данные о состоянии его здоровья, что избавит людей от лишних визитов в медицинское учреждение. В общей сложности, в информационную систему здравоохранения мы вложим 5,7 миллиарда рублей.
— Власти Москвы планируют возродить систему оказания неотложной помощи для взрослого населения с 1 апреля. В связи с чем потребовалась эта мера?
— Система неотложной медицинской помощи существовала в советское время, и мы совершенно напрасно ее потеряли, поэтому сейчас и возрождаем.
Что такое неотложная помощь, и в чем же разница, по сравнению со "скорой помощью"? К примеру, когда человек набирает "03" и говорит, что у него боли за грудиной, и есть вероятность, что у него может развиться инфаркт, то, конечно, к нему приедет "скорая помощь". Но если звонит человек, например, в период эпидемии гриппа, и говорит, что у него насморк, кашель, температура 37,5, здесь "скорая помощь" явно не нужна. К слову говоря, вызов "скорой помощи", чтобы вы понимали, стоит очень недешево, ведь эта служба – такой врачебный кабинет на колесах. Человеку, который гриппует, но без осложнений, в общем-то, нужно, чтобы ему выписали лекарства и больничный, а не экстренная госпитализация.
На первом этапе с 1 апреля этого года начинают работу 44 бригады "неотложки" во всех 10 округах города, в 2012 году число бригад будет увеличено до 69. Служба "03" будет передавать соответствующие вызовы этим бригадам, и они будут приезжать к пациенту. Такой принцип распределения вызовов будет дешевле для города, удобнее для пациента, потому что врач из поликлиники будет его и в дальнейшем наблюдать.
— Выступая на 9-й ассамблее "Здоровье столицы" вы сказали, что в Москве планируется создать службу, которая займется проверкой цен на услуги в медицинских учреждениях. Создана ли такая служба?
— Самостоятельную службу мы пока еще не создали, но сделали первые шаги в этом направлении. Мы в департаменте прекрасно понимаем, что такое себестоимость услуги и любого медицинского действия. Недавно мы разослали информационное письмо в поликлиники, методику подсчета себестоимости и цены за услуги, и наши подведомственные учреждения приняли его к исполнению. Формула приложена, экономистам осталось только в эту формулу подставить цифры, они выйдут на реальные цифры.
Цена услуг – это себестоимость плюс какой-то процент, который мы закладываем. Самое главное – это подсчитать себестоимость, а она в разных учреждениях разная, зависит от состояния основных фондов, от амортизации оборудования, поэтому вот эта часть будет у всех разная. Чем более высококлассным будет учреждение, куда вы обратились, тем дороже там будет. Это вопрос экономической объективности, в экономике по-другому быть не может.
— В декабре 2010 года по решению мэра Москвы были приостановлены тендеры на госзакупку лекарств. После этого были проведены электронные аукционы по закупке лекарств, удалось ли снизить стоимость при закупках?
— По последним аукционам, где закупаются в основном лекарства для льготников (объем торгов 60-70 миллионов рублей) мы снизили стоимость лекарств примерно на 2%. Но пока мы не можем похвастаться, что нам удалось существенно снизить цены на медикаменты, которые выдаются льготникам по рецептам. Это ведь зависит тоже от многих причин: первое — это цена производителя, второе – это накрутка, которую обеспечивают себе оптовики. Производитель готов давать скидки, если мы ему обеспечиваем серьезные объемы. Я думаю, что беседа с производителями – это важно, но есть еще одна составляющая – это попытка договориться с оптовиками, логистическими дилерами, с тем, чтобы они свою маржу тоже немножко умерили. Но рынок есть рынок, другое дело – что тендеры должны проходить прозрачно, чтобы у нас не было признаков картельного сговора.
— Если говорить о конкурентном рынке, есть ли шанс снижения цен в негосударственных аптеках?
— Конечно, аптека должна работать в конкурентных условиях, но есть некоторые особенности. В большинстве зарубежных развитых стран в настоящее время существует тенденция, что аптека зарабатывает не на лекарствах, а на продуктах парафармации – это зубная паста, одеколон, тоники, кремы, сопутствующие товары.
Зарубежная аптека зарабатывает на лекарствах минимум, и если наши аптеки к этому придут, мы станем свидетелями снижения розничных цен на лекарства. Мы все делаем для того, чтобы они это поняли. Мы, например, заинтересованы в том, чтобы эти продукты парафармации не продавались в розничных сетях универмагов, магазинов, а чтобы они пошли в аптеку, потому что это позволит аптеке зарабатывать не на лекарствах. То есть увеличение доли парафармации позволит сократить наценку на препараты, что приведет к снижению цен.
— Столичные врачи оказались на передовой при спасении пострадавших в теракте в Домодедово. Как была организована их работа?
— Да, врачи приложили все усилия для того, чтобы помочь пострадавшим. В городских больницах не умер ни один человек, это абсолютно беспрецедентная вещь, до этого у нас был горький опыт. Один человек умер в институте нейрохирургии имени Бурденко, но у него были травмы, несовместимые с жизнью, нейрохирурги старались, как могли, но шансов не было.
Когда случилась эта трагедия, первыми из врачей на помощь пострадавшим пришли именно столичные специалисты. Мы распределили сразу всех пострадавших по нескольким больницам, чтобы не создавать такой ситуации, когда пострадавшие ждали бы, что им окажут помощь из-за того, что все в одной больнице. Поэтому помощь была оказана максимально быстро.
Позже мы переводили больных по профилю в различные больницы. Московские врачи справились, и при выписке многие пострадавшие благодарили их за лечение.
