Наши герои свою гениальную идею банально подслушали. Но есть нюанс: героев идея захватила, а людей, в разговоре которых она была высказана – нет: владелец супермаркета спросил у декана университета, можно ли создать систему, которая вела бы мгновенный учет товаров, получил отрицательный ответ, на этом они расстались. Зато вскользь брошенная мысль захватила случайно присутствовавшего при разговоре аспиранта Бернара Сильвера.

Он рассказал о ней своему коллеге по аспирантуре Норману Вудленду – друзья проговорили об этом всю ночь без остановки, они-то, в отличии от своего декана, не видели особых препятствий для создания такой системы, а её великая ценность не вызывала у них никакого сомнения – они поняли, что появись такая шутка на рынке, она перевернет всю торговлю.

Приемка товара, финансовая отчетность, рекламации, пополнение товарного запаса, анализ спроса – все это велось тогда вручную, отсюда и бесконечно раздутые штаты бухгалтерии и грузчиков, продавцов и кассиров, постоянные сверки и переучеты, а значит – дополнительная финансовая нагрузка на магазины того времени. Словом, отчего бы и не дать миру то, в чем он, безусловно, остро нуждался? В конце концов, дело было в 1948 году, наука достигла таких высот, что любая идея казалась решаемой.

Успех был для Вудленда и Сильвера очевиден: они уходят из аспирантуры и отныне решают посвятить жизнь этой разработке. Правда, уже первые дни самостоятельной работы вызвали некоторое уныние: походе, декан был прав, решения не существовало, во всяком случае, все усилия двух друзей не давали результата.

Уныние перешло в депрессию, от которой компаньоны спасались порознь. Вудленд уехал к деду во Флориду, где, собственно, решение его и настигло: балуясь с пляжным песком, на котором он чертил линии знакомой ему по скаутским временам азбуки Морзе, он придумал штрих-код – понял, что считывающее устройство могло бы без особых проблем различать код в виде разной последовательности и толщины линий.

Базовая идея подтягивала одно удачное решение за другим: для считывания штрихов друзья догадались использовать идею Ле де Форреста, которую он использовал для считывания звука в кино, нанося на край пленки звуковую дорожку. Для отображения считываемого, как казалось, отлично подходил осциллограф, словом, система уже складывалась в их голове целиком. Год спустя они уже получили патент на свой штрих-код (в то время он выглядел как «яблоко», полоски были расположены по кругу).

Тут же прилетело и приглашение из IBM: могущественная корпорация понимала перспективы ничуть не хуже энтузиастов-аспирантов и полагало, что входит в проект вовремя. Мощь IBM серьезно помогла ускориться и в программной, и в аппаратной части: работать, когда всё, что нужно, оказывается у тебя под рукой чуть ли не прежде, чем ты успел об этом подумать – одно удовольствие.  Итогом огромной работы компаньонов стала презентация считывания кода, которую они продемонстрировали директорату IBM. Для презентации был построен стеклянный стол, подсвечиваемый изнутри мощными лампами. На стол помещался лист со штрих-кодом, он считывался под лучом прожектора, данные передавались на осциллограф, которые идентифицировал этот код.

Устройство выглядело довольно громоздким, сам процесс считывания и определения грозил занять много времени, но лучшего аппаратного решения в 1951 году просто не существовало. Сильвер и Вудленд произносят краткую пояснительную речь, отвечают на вопросы коллег из IBM, и – начинается сам процесс, за которым с волнением наблюдают и изобретатели, и инвесторы. Увы, весь процесс занимает меньше минуты: почти сразу после старта начинается пожар. Стеклянный стол перегрет, бумага на нем вспыхивает. Нет, никто не пострадал, и сам пожар удалось ликвидировать силами присутствующих, но вот идея – она, совершенно точно, погорела.

Считывание кода, тем не менее, закончено, впервые в мире случилось то, что многие считали в принципе невозможным – вот только итоговый результат не может удовлетворить ни торговлю, ни даже самих разработчиков. Во всяком случае, IBM не собирается продолжать эти эксперименты: даже если бы ничего и не сгорело, то само устройство выглядит не привлекательно, тащить в розничную сеть такие агрегаты бессмысленно, большой размер самого штрих-кода не видят возможности уменьшить в связи со скромными возможностями считывающих устройств, самое главное – вообще непонятно, куда складывать и как обрабатывать получаемые данные. Сильвер и Вудленд покидают IBM, продают свой патент одной из компаний за $15 тысяч (неплохие деньги в 1952-м, но эта сумма даже отдаленно не похожа на ту, о которой мечтали изобретатели).

В том же году патент перекупает могущественная RCA, корпорация-монстр, которая не только царствует в мире радио и телевидения (по сути, создав с нуля радиовещание, а потом и телевещание как жанр) в те годы задает тон в мире разного рода устройств и приборчиков.
О том, как RCA всей своей мощью продавливает применение этого чуда, можно слагать отдельные поэмы, для будущего штрих-кода главное, что именно здесь  догадались применить для сканирования кода лазер: тонкий гелиево-неоновый луч прекрасно подходил для распознавания кода. Опять же сказывается корпоративная мощь RCA – компания буквально продавливает маркировку недавно появившихся и быстро набирающих обороты контейнеров, словом, наконец-то появляется опыт применения штрих-кода.

RCA решает, что пора: у них хватает и сил, и опыта, чтобы сделать то, с чего всё начиналось: они явно готовы предложить штрихкодирование не скромному количественно рынку вагонов и контейнеров, а бесконечно большому и бесконечно растущему рынку любого товара на полке любого магазина. RCA, с его неограниченными рекламными возможностями, конечно, способны пролоббировать что угодно вообще, но здесь их усилия минимальны: в 1969 году, когда они вышли с предложением о разработке универсального кода в американской ассоциацию супермаркетов, возражений было примерно ноль – в торговле, что называется, тоже не дураки сидят и свою выгоду прекрасно понимают.

Словом, в 1970-м американская ассоциация супермаркетов объявляет конкурс на лучшее предложение. Понятно, что конкурс – абсолютно открытый, и тут корпорация IBM решает, что им, кажется, пора вернуться в игру. Кто-то из ветеранов вспоминает про двух молодых ребят, которые суетились с чем-то похожим лет двадцать тому назад – их решают найти. Правда, к тому времени Сильвер умер, но Вудленд жив и рвется в бой.

Группу разработчиков возглавляет Джордж Лорер, которого все, кому довелось с ним быть знакомым, называет идеальным руководителем. Он не только блестящий инженер, но еще и обладает несомненным талантом управленца, в его команде лучшая атмосфера из желаемых, каждый знает что делать и результаты работы каждого изумляют самого работника – как следствие, идеальная команда выдает идеальный продукт.

Лорер находит «ахиллесову пяту» концентрического кода, и предлагает вместо него линейный: это очень упрощает процесс сканирования и резко повышает его качество, количество ошибок при считывании резко снижается. Однако решено добавлять еще и цифровой код, который позволял бы, в случае отказа системы, ввести код вручную, и добавил «защитный код» в конце полосы. Можно сказать, что Лорер блестяще отшлифовал лучшие идеи, привнеся свои, и к тому же объединил в итоговом продукте все современные технические достижения.

Но еще важнее то, что Лорер и его команда предлагают не штрих-код даже, а технологию, построенную на продуктах IBM, и аппаратных, и программных, то есть решение под ключ.
Они не останавливаются только на кодировании, предлагая комплексное решение, которое и стало определяющим в успехе: кассы, материалы и техника для нанесения кода, сканер (в разработке лазеров компания была одним из чрезвычайно заметных фигур) и, конечно же, компьютер и программы для учета.

Понятно, что именно такое решение ассоциация владельцев супермаркетов признала идеальным.
Ну а мы можем себе представить, что творилось внутри инициаторов этого тендера, так сказать, среди рыцарей-зачинщиков турнира, компании RCA, которые прекрасно понимали, какой многомиллиардный бизнес просвистел мимо них.

3 апреля 1973 года считается рождением UPC (Universal Product Code).

В 1974 году состоялась первая продажа товара с отсканированным штрих-кодом. Американская розница тут же предложила своим поставщикам наносить штрих-коды на упаковку, а производители скоро и сами оценили удобство такой маркировки, которая позволяла им четко отслеживать отгрузку и движение товара.

Как и все, пусть даже самые прекрасные изобретения, штрих-код распространяется не мгновенно: еще в 1979 году всего лишь 1% американских продавцов пользуется этой технологией, но уже в начале 80-х число пользователей превышает 90%, а к середине того же десятилетия в США уже не остается торговых точек, которые не использовали бы штрихкодирование.

В 1979 году появляется исследование ассоциации о том, что вложения в новые технологии первопроходцев окупились меньше чем за два года и «выстроился в очередь» за новой технологией, масштабирование же, в свою очередь, сильно снизило стоимость переоборудования.

Говорят (чего только не расскажут!), что жена Лорера каждый раз, приходя в магазин, с гордостью говорила кассирам и покупателям: «Это штрих-код, его придумал мой муж!». Её, кажется, забавляло недоумение буквально всех, кому она говорила об этом – мол, а что, когда-то были времена, когда штрих-кода не существовало? Разумеется, такие времена были, и, может быть, кто-то из нас их даже сможет вспомнить: в СССР первая покупка товара со штрих-кодом состоялась в 1990 году, а сам штрих-код стал заметным (но даже тогда еще – не всеобщим) явлением в нашей стране только к XXI веку.

В настоящее время у него появляются конкуренты: RFID, QR и несколько менее известные форматы. Но при всем этом позиции штрих-кода выглядят незыблемыми: сегодня каждый день в мире сканируется более 7 млрд. штрих-кодов.

Александр Иванов

Подписывайтесь на наш канал в Telegram, чтобы первыми быть в курсе главных новостей ритейла.