— По-вашему, продукты дорожают по объективным причинам?
— Думаю, что все-таки это объективный тренд, связанный с плохими урожаями, увеличением цен на энергоносители и бензин. Предпосылок всегда много: скажем, возник дефицит по кормам — подорожала птица, пошли импортные поставки — цены стабилизировались. Когда случился кризис, товары дорожали пропорционально росту курса валют и т. д.
— Что произошло с пресловутой гречкой?
— Стоимость гречки повысилась примерно на 80% в связи с тем, что сразу несколько основных наших поставщиков объявили о росте отпускных цен, как они сообщили, в связи с неурожаем. Соответственно, мы тоже подняли цены. Мы последнее звено в цепочке поставок.
— Как часто ваши поставщики могут менять прайс-листы?
— Как правило, мы заключаем соглашение о поставках на год, никаких ограничений по частоте изменений цен оно не предусматривает. Поставщик может хоть каждый день присылать новые цены, другое дело, что мы не обязаны всегда их принимать. Понятно, что есть группы товаров, по которым стоимость меняется достаточно часто, например овощи и фрукты. Сейчас есть инструменты, такие как электронные аукционы, позволяющие выбирать оптимальные цены в ежедневном режиме. Мы пользуемся системой CISLink. Если есть новый потенциальный поставщик, который способен предложить более низкие цены, имеет инфраструктуру для работы с крупной федеральной сетью, мы отказываемся от работы со старым.
Нас в меньшей степени интересует, как изменяет цены поставщик, мы изменяем свои, ориентируясь на цены в сетях конкурентов. В тех категориях, где это возможно, стараемся держать цены низкими, так как это наше основное конкурентное преимущество.
— ФАС недовольна именно тем, что сети слишком ориентируются друг на друга…
— Здоровая конкуренция, которую никто не отменял, предусматривает выстраивание своей ценовой стратегии на основании данных о ценах в других магазинах. Отсутствие ценовых мониторингов — это, по сути, запрет на конкуренцию.
— Можно продавать продукты, рост цен на которые вызывает широкий общественный резонанс, с нулевой прибылью, компенсируя это увеличением цен на высокомаржинальные товары, как предлагали некоторые чиновники?
— Можно что угодно продавать в нуль, если того требует наша ценовая стратегия. Можно, как делает "Лента", запустить социальную программу — на специальные товары назначить дополнительные скидки для определенных слоев населения. Но известно, что январская 2,4-процентная инфляция была связана во многом с увеличением стоимости бензина, повышением транспортных тарифов. Я уверен, что правительство все сделает правильно, чтобы не допустить дальнейшего роста этих цен, потому что иначе продолжится продуктовая инфляция. Главное, на мой взгляд, удержать рост цен на нефтепродукты, тогда не придется сдерживать цены на продовольствие.
— По закону "О торговле" правительство имеет право зафиксировать цены на некоторые продукты, если их рост в течение месяца превысит 30%. Как думаете, этот инструмент когда-нибудь будет использован?
— Не вижу никакой опасности, но только если он будет применен ко всей цепочке, то есть и к оптовикам тоже. Если же ограничение будет действовать исключительно для ритейлеров, то могу сказать, что ни одна сеть не станет торговать в минус. Это приведет к вымыванию из ассортимента тех самых продуктов, а следовательно, и к их дефициту. И еще хочу сказать: искушение не рождается на пустом месте, разговоры о дефиците, уже раздуваемые СМИ, привели к соответствующему поведению покупателей, круг замкнулся.
