С начала 2009 года цены на лекарства в Татарстане выросли в среднем на 20%. Однако, аптечные сети от этого не выгадали ровным счетом ничего: напротив, падение продаж и проблемы с кредитами заставляют их сокращать число точек продаж. Стоит ли опасаться дефицита лекарств? Как кризис изменит фармацевтический бизнес? Об этом в интервью газете "Бизнес Online " рассказал генеральный директор аптечной сети "36,6" Артур Уразманов.
Люди начинают экономить на здоровье
— Артур Ринардович, аптек в Казани, несмотря на кризис, очень много…
— Много. Другой вопрос, насколько эти аптечные учреждения, особенно те, которые не входят в крупные аптечные сети, эффективны?
— Но если их открывают, наверное, это выгодно.
— Не всегда. Их открывают, потому что думают, что это выгодно, руководствуясь тем, что раз аптек много, значит, все они приносят прибыль. Бытует мнение, что аптеки — золотой бизнес, но это мнение обывателя. Для того чтобы понять, насколько бизнес рентабельный, нужно четко понимать его экономику. А люди, которые открывают аптечные учреждения, зачастую не просчитывают свой бизнес, и через полгода – год его закрывают. Таких аптек десятки.
Могу вас уверить, что в аптечном бизнесе нет высокой рентабельности. Его единственный плюс в том, что он стабильный. Люди болеют, и будут болеть, следовательно, покупать медикаменты. Но сейчас, в период кризиса, даже это утверждение пошатнулось — покупательская способность людей падает. Медикаменты по-прежнему покупают, но какие? Если раньше покупали качественные и дорогие, то сейчас покупают дешевые.
— Вы хотите сказать, что чем дороже медикамент, тем он качественнее?
— Есть оригинальные препараты, а есть неоригинальные. На разработку химической формулы
оригинального препарата затрачиваются сотни миллиардов долларов, что, безусловно, отражается на его цене. Разработчик патентует название и химическую формулу этого препарата на 5-7 лет, в течение которых никто больше не имеет права его выпускать. Но как только заканчивается лицензия, этот препарат сразу же выходит во всем мире, только под другими названиями. Из-за того, что производители уже не тратят деньги на его разработку, стоимость препарата падает в разы. Люди начинают переходить на более дешевые препараты.
Цена является отражением тех затрат, которые компания несет на производство данного препарата. Но производство бывает разное. Бывает на Дальнем Востоке, а бывает в центральной части России. Цена будет включать стоимость перевозки. Но на Дальнем Востоке дешевая рабочая сила, а в Москве дорогая, это может компенсировать затраты на перевозку. Поэтому для того, чтобы сказать, из чего складывается цена, надо учитывать структуру затрат на производство, объемы продаж медикамента и ряд других факторов.
— Какие еще изменения привнес кризис в покупательское поведение?
— Снижение покупательской способности уже затронуло все сегменты аптечной розницы.
Люди начинают отказываться от сопутствующих товаров, косметики, медицинских приборов…
Цены определяет производитель и оптовик
— С Нового года цены на лекарства выросли в среднем на 20 процентов. Лекарства еще будут дорожать?
— Стоимость медикаментов привязана к евро-долларовой корзине, при этом 80 процентов российского рынка – это импортные препараты. В цепочке "производитель — дистрибьютор – розница" самым темным звеном является именно производитель. Мы не знаем, сколько он затратил на производство, сколько на рекламу, тем более, если это зарубежный производитель, который не обязан отчитываться перед российским правительством.
Наценка розничного звена – прозрачная: 20-25 процентов в зависимости от группы препарата. Медикаменты дорожают у производителей, а мы как свои 25 процентов наценивали, так и нацениваем. Более того, сейчас в правительстве Татарстана лоббируется вопрос о снижении нашей торговой наценки.
— Как повлияет снижение торговой наценки на вашу работу?
— Это будет колоссальнейший удар по всему розничному звену. Проблема в том, что все говорят, что мы, якобы, наживаемся на людях, но никто не считает наши затраты! Никто не говорит о том, что повысились проценты по банковским кредитам, увеличилось налоговое бремя, подорожала электроэнергия, телефонные переговоры, коммунальные услуги, уборка территории, аренда, охрана, о том, что, несмотря на кризис, в прошлом году мы повысили людям зарплату… Каким образом мы наживаемся, когда наша наценка фиксирована? Мы абсолютно прозрачны для любой проверяющей организации. Если, строители, к примеру, могут сделать хоть 200 процентов наценки, то мы работаем в жестких границах.
Снижение торговой наценки станет ударом, который приведет к закрытию многих аптечных учреждений. Мы будем вынуждены экономить: сокращать ассортимент, потому что у нас не будет хватать финансовых средств для того, чтобы держать нормальные товарные запасы. И самое страшное – мы будем вынуждены сокращать рабочие места. А ведь аптека – это социальный объект.
— Какие меры вы предпринимаете для того, чтобы вам не снизили наценку?
— Мы обратились в соответствующие органы РТ с письмом, в котором предлагаем проанализировать, к чему это приведет. Мы надеемся на разумный подход, ведь мы просим даже не увеличить нашу наценку, а хотя бы не трогать то, что есть.
Что получит покупатель от того, что нас заставят снизить наценку на 5 процентов? Препарат, который он покупал за сто рублей, будет покупать за 95. Зато может произойти так, что за этим препаратом надо будет ехать в другой район, в результате, на проезд уйдет больше и реально человеку это не поможет.
Ответственные лица должны четко понимать последствия такого решения. Мы не наживаемся на людях, мы работаем для того, чтобы оказывать людям квалифицированную помощь. Чтобы человек мог выбрать, купить ему препарат дорогой или дешевый, за триста рублей или за пятьсот рублей. Но если нас поставят в эти условия, мы будем вынуждены держать самые дешевые препараты, ведь мы оплачиваем поставщикам сразу всю партию. Мы будем вынуждены переходить на формы работы вчерашнего дня. А чтобы вернуться к тому, что имеем сейчас, нужно будет приложить колоссальные усилия: хорошее разрушить легко.
Вообще, по идее нужно говорить о повышении торговой наценки, чтобы поддержать нас, ведь все говорят — поддержим отечественного производителя и предпринимателя. Это поддержка? Это наоборот удушье.
Дефицит лекарств становится реальностью
— С чем связано то, что, несмотря на фиксированную наценку, в одних аптеках лекарства дешевле, а в других – дороже?
— Существует понятие затратной части. К примеру, в нашей сети около четырех десятков аптек. В каждой работают профессиональные консультанты. Мы тратим деньги на то, чтобы купить помещение, сделать в нем ремонт, купить дорогостоящую технику, оборудование. У нас установлена дорогостоящая лицензионная программа, с помощью которой каждая единица продукции, которая поступает в нашу аптечную сеть, пропускается через официальную базу забракованных препаратов, и если находится в ней, то сразу же убирается из продажи. То есть, мы защищаем покупателей от некачественных препаратов. В каждой нашей аптеке стоят банкоматы, приборы для измерения давления, прибор по оплате пластиковыми карточками.
А теперь рассмотрим маленькую аптечку, где работают три человека и установлено дешевое оборудование. Затратная часть у них меньше, они и наценку делают меньше, но гарантируют ли они качество продукции? Они на всем экономят и не готовы дать хороший уровень сервиса, обслуживания клиентов, широкий ассортимент.
Кроме того, есть препараты, которые мы закупаем на три – шесть месяцев вперед. Одна аптека продает препарат, закупленный на полгода вперед, соответственно, по более дешевой цене. А другая аптека закупила этот препарат на два месяца, а через два месяца купила его уже по более дорогой цене. Поэтому в аптеках появляется разница.
— Может ли эта ситуация привести к появлению дефицита отдельных медикаментов?
— Мы формируем свой ассортимент из нескольких тысяч позиций, но это не означает, что все они продаются одинаково. Есть сотни позиций, которые не продаются месяцами, лежат, ждут своего клиента. Но когда такой неходовой препарат оказывается нужен человеку, он приходит, и находит его у нас. Что произойдет, если нам снизят наценку? В аптеках будет только узко ограниченный набор медикаментов. Мы будем вынуждены отказаться от позиций, которые редко покупают, потому что нам невыгодно их держать. Всё, возникает дефицит.
При этом дефицит коснется в первую очередь дорогих препаратов, которые нужны, как правило, срочно, в тяжелых случаях, здесь и сейчас. Конечно, мы можем привезти препарат под конкретный заказ, но, возможно, к тому времени он человеку уже не понадобится. Из-за того, что оборачиваемость таких препаратов плохая, мы держим их для людей за счет собственных средств. Ведь поставщику мы платим сразу за всю партию, но держим их у себя месяцами. В том случае, если нам урежут наценку, мы будем вынуждены покупать только то, что оборачивается быстро.
В Татарстане контрафакта нет
— Как распределен аптечный рынок Казани и Татарстана в настоящее время?
— Основная доля рынка принадлежит ГУП "Таттехмедфарм". Если же говорить о коммерческом рынке Татарстана, то лидерами считаемся мы и "Казанские аптеки". Многие игроки – "Сакура", "Ривьера" и другие — представлены только в Казани. Немаловажный момент – работа в Татарстане федеральных аптечных сетей. Они, как правило, формируют торговую наценку у себя в регионе. Но во многих регионах нет таких жестких границ, как у нас. К примеру, московская сеть может сначала сформировать наценку в Москве, а потом на местном уровне. У нас они формально ничего не нарушают, но фактически наценивают большой процент, и за счет этого благополучно живут.
Поэтому в случае снижения наценки наше правительство подсечет в первую очередь местные аптечные сети, которые платят налоги в бюджет республики, и казанский рынок будут занимать федеральные аптечные сети. Сейчас в Казани представлены московские, питерские, новосибирские, самарские и ижевские сети. Но оценить, какую долю рынка они занимают, очень сложно. Надо знать их экономику, их объемы. Они в основном везут товар из своих регионов и сколько они привезли, отследить очень сложно.
— Сколько, по-вашему, на рынке Татарстана контрафактных медикаментов?
— Читаешь порой прессу и поражаешься – пишут, что у нас до 30 процентов продаваемых лекарств — контрафакт. Это полная ерунда. На рынке Татарстана, по моим оценкам, не более 0,1 процента контрафакта.
— Каково ваше отношения к разного рода БАДам? Они продаются во всех аптеках, но их лечебные свойства у многих вызывают сомнения.
— Я учился в медицинском институте, возможно, поэтому мое отношение к биодобавкам довольно скептическое. Я их не употребляю. Но это мое субъективное мнение. Я не могу утверждать, что они никому не помогают. Просто мне недостаточно информации для того, чтобы поверить в их лечебные свойства. Медикаменты производятся в соответствии с ГОСТ, а БАДы должны соответствовать только ТУ. Медикаменты на протяжении нескольких лет проходят клинические испытания. В инструкции к медикаментам содержится полный список противопоказаний — производитель честно пишет, что было при испытаниях, и что может быть, пусть и в единичных случаях. Список противопоказаний БАД, как правило, состоит из двух — трех пунктов, но это не значит, что на этом они исчерпываются.
— Как вы пришли в аптечный бизнес?
— В 1997 году я работал заместителем главврача по лечебной работе в санатории "Санта" в Боровом Матюшино. Тогда он назывался "Строитель". В 1998 году случился кризис. Благо, что я там работал – нам зарплату платили живыми деньгами, а ведь многие врачи в те времена нищенствовали. Я люблю свою специальность, до сих пор испытываю ностальгию по той работе, по общению с людьми…
В 1998 году ушел в коммерческую структуру, а в 2000 основал аптечную сеть "36,6". Сначала, конечно, было тяжело. Дефицит с кадрами тогда был ужасный, найти фармацевта было практически нереально. К тому же, коммерческий рынок только начинал развиваться, вставать на коммерческие рельсы было сложно. Проверяющие структуры относились с опаской: коммерсант – значит, пытается заработать на нашем здоровье. Даже сейчас это осталось – люди старшего поколения до сих пор думают, что коммерция пытается заработать деньги за счет обычных граждан, все коммерсанты обманывают – покупают, а потом перепродают втридорога.
— А где вы сами покупаете лекарства?
— Конечно же, у себя, потому что аптечная сеть "36,6" покупает у дистрибьюторов, в которых я уверен.
Справка: Уразманов Артур Ринардович, генеральный директор ООО "Аптеки 36,6"
Родился в 1971 году.
Образование: Казанский государственный медицинский университет (профилактическое дело). Дополнительное: Казанская государственная медицинская академия (социальная гигиена и организация здравоохранения), Казанский государственный университет (президентская программа).
Кандидат медицинских наук.
1998 г. — заместитель главврача по лечебной части ЗАО "Санаторий "Санта".
Справка: ООО "Аптеки 36,6"
Основана в 2000 году.
Количество аптечных учреждений: 35.
География работы: Казань, Альметьевск, Нижнекамск, Челны.
Количество сотрудников: более 300.
Ассортимент: до 8 тысяч наименований в каждой аптеке.
