Олег Ашурков, председатель совета Ассоциации по развитию миноритарного инвестирования, о злоупотреблениях со стороны руководителей компаний и наказаниях.
— Сталкивались ли вы с недобросовестными руководителями и как часто?
— Конечно, и не единожды. Когда руководитель компании превышал полномочия, нарушая процедуры одобрения, или совершал сделки не в интересах юрлица. Рейдерские дела тоже не всегда в том, что кто-то внешний пытается захватить компанию. Иногда давлением и угрозами, иногда подкупом руководителей компании мотивируют на заключение сделок по отчуждению активов. В моей практике как минимум 15 примеров, когда очень крупные активы уводились из-под контроля компании не по поддельным документам, а подписанным легитимным директором.
— Какие еще бывают злоупотребления?
— Это может быть нарушение финансовой дисциплины — премирование себя или других сотрудников. Также есть ситуации приема на работу "мертвых душ", когда люди не работают, но зарплата им перечисляется. Возможно заключение договоров со связанными с менеджментом организациями, которые, не производя никаких работ и услуг, получают часть прибыли.
— Как с этим можно бороться?
— Должна быть служба внутреннего контроля, которая не зависит от директора и может проверять его действия. Чтобы активы не расхищались и деньги не выводились, нужно контролировать действия руководителя. Когда я работал в банке МЕНАТЕП, никогда на очень крупные договоры не ставилась печать без согласования с акционерами, только после того, как собственник давал добро.
— Что делать с директором, когда злоупотребление с его стороны уже произошло?
— Есть набор законных средств, он достаточно ограничен. Это, конечно, взыскание убытков с директоров, но их тяжело доказывать. Можно применять ст. 201 Уголовного кодекса — злоупотребление должностными полномочиями, если в действиях директора не будет состава мошенничества. Уголовная ответственность за преднамеренное банкротство пользуется меньшей популярностью, там обычно директор является одним из учредителей компании. Но вообще мы всегда рассчитываем на то, что руководители — это порядочные люди, а не так, что через год за директором будут бегать акционеры с полицией. К тому же репутация компании тоже страдает, если заводится уголовное дело на директора.
— Нужно ли наказывать директора за обычную сделку, которая в итоге привела к убыткам компании?
— Это оценочная категория и зависит от акционера. Возможно, это действительно обычная сделка, но бывает, что у службы безопасности есть информация по ней, которой не хватает для возбуждения уголовного дела, но ее достаточно, чтобы посеять сомнения в добросовестности директора. Когда нет доказательств для уголовного дела, но мошенничество директора налицо, выход только один — увольнять и пытаться взыскать с него убытки. Но даже у добросовестного директора могут быть убыточные сделки, поэтому его вознаграждение должно быть привязано к прибыльности компании.
— Как вы относитесь к дисквалификации, которая сейчас предлагается для директоров ФГУПов и МУПов, не согласовавших сделки с Росимуществом?
— Хорошая идея. Для чиновников, руководителей госпредприятий эта мера будет действенной, потому что у них есть страх дисквалификации. Недавно мы обратились к премьер-министру с похожим предложением — создать черные списки руководителей и членов совета директоров госкомпаний, по которым есть решения арбитражных судов или приговоры, устанавливающие факт причинения убытков компании их незаконными действиями. Нужно разработать методику, которая исключила бы появление в органах управления запятнавших себя директоров.
