В последнее время компания «Евросеть» часто находилась в центре внимания по самым разным поводам. Развернувшаяся открытая война со «Связным», сопровождающаяся заявлениями о том, что «Евросеть» займет до 500 магазинов «Связного» в России, выход компании в сегмент гипермаркетов бытовой техники, активный процесс ребрендинга… Об этом и о многом другом корреспонденту «КС» Александру Месаркишвили рассказал президент «Евросети» Александр Малис.
— Как на фоне общероссийских результатов «Евросети» смотрится Сибирский регион? Довольны ли вы результатами его деятельности?
— Мы вообще всегда недовольны своими результатами, ведь результаты — это всегда прошлое. И при этом всегда существуют планы, которые требуют большего. Сибирь, как и Дальний Восток, отличается от других регионов существенной долей контрафактных товаров. Можно сказать, что 85% всего контрафактного товара во всей России находится в Сибири или на Дальнем Востоке. Но во всем остальном Сибирь является очень понятным для нас регионом.
— Как вообще вы оцениваете текущую ситуацию на рынке ритейла сотовой техники? Правда ли, что рынок становится все более концентрированным, так как с него уходят мелкие игроки?
— Если тенденцией прошлого года был рост мелких игроков, то в этом году их число сокращается. С чем это связано? На рынке существовало большое количество мелких игроков, которые строили свой бизнес достаточно сиюминутно, не просчитывая его перспективы вперед. Их развитие шло быстрее, чем нужно. Например, бизнесмен имел три салона, у него был хороший прибыльный бизнес, вполне достаточный, чтобы прокормить семью. Исходя из неплохих текущих результатов, он решил открыть 10 салонов. К чему это привело? Бизнес для дома и семьи перестал приносить прибыль и стал требовать кредитов. Люди стали брали их, думая, что эти 10 магазинов станут такими же прибыльными, как первые три. Но этого не происходило, и на протяжении всего года мы сначала видели необоснованный рост числа магазинов, а потом сокращение до размеров экономической целесообразности.
— В таком случае можно ли утверждать, что в дальнейшем на рынке останутся только крупные игроки?
— Нет, на рынке обязательно останутся мелкие нишевые игроки, которые будут работать в конкретных местах и в конкретном формате. Когда эти игроки захотят стать большими, они разорятся. А вот те из них, кто поймет, что быть маленькими тоже неплохо, останутся на рынке.
— Вся российская общественность была в курсе разгоревшейся войны, в том числе и информационной, между «Евросетью» и «Связным». Какова сейчас ситуация? Можно ли утверждать, что стороны пришли к компромиссу, или это очередное затишье перед бурей?
— Наша конкурентная борьба не ослабла и идет даже более сильно. Однако покупателю не стоит волноваться, так как для него это всегда приведет к возможности купить телефон дешевле при большем выборе. Кроме того, откроются новые магазины там, где покупатели не ожидали их встретить.
— Ранее представителями «Евросети» озвучивались планы занять до 500 рентабельных магазинов «Связного» по всей России. В силе ли эти планы и сколько сейчас магазинов «Связного» заняла «Евросеть»?
— На текущий момент мы «зашли» в 183 магазина, в каких-то из них сейчас идет ремонт, какие-то уже открылись под новой вывеской. В целом на сегодня мы подписали переоформление договоров на 405 торговых точек. Дело в том, что должно пройти время до расторжения контрактов со «Связным». Это произойдет в течение нескольких месяцев.
— Как вообще в дальнейшем будет распределяться доля между магазинами, работающими под вывеской «Евросеть» и работающими под брендом «Билайн»?
— Магазины, которые можем открывать под своим брендом, мы уже открыли. Поэтому магазинов под вывеской «Билайна» откроется больше. Конечно, есть места, где нет «Евросети», но их мало. Там появится «Евросеть». Там, где рядом уже есть наши магазины, мы развиваем монобрендовые салоны «Билайна».
— Как продвигается процесс по ребрендингу магазинов «Евросети»? К какому сроку планируется завершить этот процесс?
— Полностью процесс займет почти два года. Сделать быстро это невозможно. Сейчас под новый бренд пока перешла небольшая доля магазинов.
— «Евросеть» недавно начала продвигать форматы гипермаркетов. С чем связан выход в эту довольно высококонкурентную нишу, где прочно присутствуют «Эльдорадо», «Техносила», «М.видео», MediaMarkt? В чем вы видите свое преимущество?
— Мы не хотим занять чужую нишу, мы ищем свою, поэтому решили открывать не гипермаркеты, а Communication Palace, это не просто салон связи, потому что там можно купить бытовую электронику, и не гипермаркет в чистом виде, потому что здесь представлена наша бизнес-модель «3 в 1» — продажа товара, телеком-услуг, финансовый ритейл. И в этой нише мы первооткрыватели.
— Каковы ваши планы по открытию гипермаркетов в Сибири? Где и когда они могут быть открыты?
— В этом году мы откроем в Сибири 5–10 магазинов большого формата.
«Евросеть» и вендоры
— Кто из производителей мобильных телефонов сейчас формирует Топ-3 «Евросети»? Изменился ли расклад сил за последний год?
— Расклад сил не претерпел существенных изменений. Топ-3 формируют Nokia, Samsung, LG. HTC «выстрелил» с очень хорошим предложением и по цене, и по качеству, поэтому его доля существенно увеличивается.
— Влияет ли географический фактор на предпочтения потребителей или же они более или менее неизменны по России?
— Мы не видим существенного разброса по регионам. Разница лишь в том, что мода на смартфоны пришла в Москву раньше, чем в регионы, и поэтому их здесь больше. После Москвы — в Санкт-Петербург, потом в Екатеринбург, далее в Новосибирск. Тренды в моде на телефоны формируются волнообразно, и начинается это с Москвы.
— Насколько значительное влияние на продажи телефонов оказывают условия партнерства «Евросети» с вендорами? С кем из них «Евросети» наиболее комфортно и выгодно сотрудничать?
— Наша задача — сделать так, чтобы по каждому вендору у нас были хорошие предложения. Для нас не характерна политика продвижения какого-либо одного или двух производителей. Да, мы стараемся сделать так, чтобы у каждого вендора было специальное предложение. Но нам не принципиально, продадим мы Nokia, Samsung, LG или HTC. Каждый из них обеспечивает нам модельный ряд и специальную квоту для наших клиентов, которая очень часто есть только в «Евросети». Наша задача — «выбивать» из вендоров то, что нашим клиентам было бы наиболее интересно, и чего нет у других. Причем предложение должно быть интересно как по самому продукту и его новизне, так и по цене.
Наши телефоны устаревают достаточно быстро. Я сам еще недавно пользовался одной моделью телефона, думая, что там есть все, что мне надо. Однако недавно мне подарили другой телефон. Казалось бы, разница не принципиальна, но после, опробовав сам телефон и его функционал, я уже не мог представить себе, как я жил без него до.
Сейчас производители мобильных телефонов выделяют миллиарды долларов на разработку, и эти деньги делают продукт еще более интересным. Сегодня телефон — это не просто мобильный аппарат, а средство развлечения. Я, например, использую телефон для разговора только в 50% случаев или меньше. К примеру, всех сотрудников я убедил использовать messenger вместо sms, и практически 70% sms ушли из нашей жизни. Активно используем видеосвязь. Причем месяц назад я о ней даже и не знал, а сейчас это существенная часть моих разговоров.
— Насколько гибко варьируются квоты по тем или иным моделям? Сложно бывает «выбивать» квоты у производителей на Россию?
— Это наша работа. Ритейл состоит из множества сложных процессов. Как, например, доставить новинку одновременно во все регионы России, хотя до Новосибирска телефон идет 10 дней. И хорошо, что такие сложности есть. Если бы каждый мог создать такую крупную компанию, что бы мы делали?
— Чем вообще отличается модель российского ритейла цифровой техники от зарубежной? Есть ли принципиальные отличия?
— Конечно, есть. Таких магазинов, как «Евросеть», в Европе вообще нет, как нет и бизнеса по продаже телефонов. Там покупатель заключает контракт с оператором сотовой связи и при этом получает телефон. А бизнеса по продаже оборудования там нет. К чему это приводит? По сути при такой модели у европейского потребителя выбор существенно меньше. Покупателю в Европе приходится выбирать из 20–25 моделей, а у нас сейчас сложно найти точку продаж, где было бы представлено меньше 50 моделей.
Да, в Европе телефон может стоить 20 евро, а в России за него попросят 200 евро. Но бесплатного сыра не бывает. Человек, который берет телефон за 20 евро, заплатит те же 200 евро, но не сразу, а постепенно, в течение 2–3 лет, потому что вся эта сумма заложена в тарифы. В России же сами телефоны дороже, но зато тарифы на мобильную связь существенно ниже. Что лучше для потребителя — это хороший вопрос. Многие в Европе считают, что как раз российский вариант лучше. Пусть ты тратишь больше денег на сам телефон, но зато на 40–60% меньше на обслуживание в течение последующих трех лет. Поэтому думаю, что российская модель цифрового ритейла не претерпит кардинальных изменений со временем.
Сервисы «Евросети»
— Последние годы «Евросеть» активно использовала свои магазины как площадку для продажи различных услуг — с помощью «Евросети» можно было оплатить штраф, купить турпутевку и многое другое. Казалось бы, все, что можно было, уже было осуществлено. Тем не менее планируется ли расширять это направление и внедрять дополнительные услуги? Если да, то о каких услугах может идти речь?
— Конечно, мы планируем расширять число сервисов. Человек встречает на своем пути «Евросеть» чаще, чем что бы то ни было. При этом существует масса вещей, которые человек должен делать, — отдавать кредиты, платить за квартиру и т. д. В связи с этим «Евросеть» — это самая часто встречающаяся «касса». Мы осознанно внедряем больше сервисов, понимая, что еще не все потребности людей в платежах и финансовых услугах удовлетворены. В целом это направление будет расти, причем в разы.
— Какие сервисы пользуются наибольшим спросом среди клиентов?
— Спросом пользуются денежные переводы, в каких-то регионах оплата штрафов ГИБДД, в каких-то — оплата услуг ЖКХ, где-то турпутевки. Но ко всем этим сервисам человек привыкает постепенно. Заходя в «Евросеть», человек случайно узнает, что там можно заплатить и за квартиру. В восьмой раз, когда ему нужно будет платить за нее, он пойдет в «Евросеть», а не в Сбербанк. Но в этом вопросе существует большая инерция. То, что мы начали год назад, только сейчас доходит в массы. Все эти сервисы будут востребованы, но для этого нужно время.
— В прошлом году «Связной» открыл свой банк. Как вы относитесь к этой идее и планируете ли предпринять аналогичный шаг?
— Мы считаем, что нам не нужно открывать банк. Мы же не производим сами мобильные телефоны, хотя могли бы и свою фабрику открыть. Сейчас на рынке и так много банков. Мы считаем, пусть лучше они конкурируют между собой, предлагая нашим покупателям лучшие условия в силу конкурентной борьбы. Таким образом, мы дадим покупателем самое лучшее, но не будем входить в сложный и высокорисковый банковский бизнес.
— Как развивается у «Евросети» направление интернет-торговли? Каковы ее перспективы?
— Интернет — это важнейшая часть нашей жизни. Очевидно, что существенная часть потребителей будет покупать продукты через Интернет. В будущем мы думаем, что у нас через Интернет будет продаваться до 25% всех телефонов. Сейчас эта доля составляет только 5–7%, но она имеет тенденцию к росту.
— Каковы дальнейшие перспективы программы лояльности «Кукуруза»?
— «Кукуруза» стал очень удобным проектом для потребителей, так как они могут получать свои бонусы вообще везде. Чем, собственно, и занимаются. Один из наших вице-президентов купил «по кукурузе» стиральную машину. Он активно использовал карту, предпочитая отказаться от наличных. В итоге в течение 3–5 месяцев, включавших поездку в Турцию с семьей, баллы на его карте сравнялись со стоимостью стиральной машины. Бонусы по этой карте «капали» по чуть-чуть, но это позволило ему накопить на серьезную покупку. Это реально интересный продукт, и в ближайшее время мы сделаем его гораздо более интересным для потребителей. Пока я не готов это раскрывать. Через месяц–два мы вас удивим.
— Как оцениваете ситуацию на рынке сотовой связи? Можно ли окончательно говорить о мобильных операторах как об операторах данных? К чему может привести такой подход?
— Это замкнутый круг. С одной стороны, у нас развиваются всякие сервисы. Почему они развиваются? Потому что есть Интернет. Чем больше он развивается, тем больше сервисов.
При этом сами телефоны становятся умнее. Современный телефон мощнее, чем ноутбук трехлетней давности. Многие сервисы, которые раньше не могли работать, теперь работают. Чем у телефона больше «умных» сервисов, тем больше потребность в Интернете, развитие которого в свою очередь ведет к появлению новых сервисов. Поэтому растет объем передачи данных и, соответственно, доходы операторов.
— Ожидаются ли принципиальные изменения с внедрением стандарта 4G?
— Когда вы сегодня работаете в 3G, вы по сути пользуетесь только Интернетом, так как даже голос передается через протокол, похожий на Интернет. Чем дальше, тем меньше вы будете обращать внимание на технологию. Когда люди переходили с первого протокола мобильной связи на второй, они понимали, с чего на что перешли, так как появились сим-карты. Когда потребители переходили с 2G на 3G, то они обнаружили, что Интернет стал быстрее. Хотя сейчас мы вряд ли замечаем, в какой сети находимся. Сегодня вы еще можете различить Wi-Fi и 3G, а в будущем уже нет. Впоследствии вы будете пользоваться сервисом, не вникая в то, как именно он организован.
