Новый год принес неприятные подарки отрасли, которая казалась гарантированной от любых потрясений. Интересно разобраться, как под общие разговоры об обуздании коррупции чиновники в России зачищают рынок алкоголя.
Все знают, что у нас в стране много пьют (среднестатистический россиянин потребляет 18,6 л чистого спирта в год), что импортные алкогольные напитки облагаются огромными пошлинами, а себестоимость постоянно дорожающей водки составляет копейки — и что все это приносит государству огромные доходы. При этом если в СССР за счет налогов на водку бюджет получал до 28 процентов доходов, то сегодня налоги и пошлины на алкогольные напитки обеспечивают всего 3,6 процента. Отчасти это обусловлено стремительным удешевлением крепких напитков после отмены государственной монополии: поллитровка водки стоила до начала антиалкогольной кампании 1985 года 4 рубля 70 копеек, тогда как сегодня минимальная ее цена — 98 рублей. Пересчитав цену, например, через стоимость буханки хлеба, получим удешевление в 8,7 раза, а через цену поездки на метро — в 26,8 раза. Но даже в таких условиях отрасль процветает: в 2010 году в стране было произведено 95,4 млн декалитров водки и 8,9 млн декалитров коньяка/бренди, полученных как из отечественного спирта, так и из ввезенных виноматериалов. Объем легального рынка оценивается (с учетом регулируемых минимальных розничных цен) в 8,0-9,5 млрд долларов в год.
Государство пристально следит за сектором, время от времени пытаясь его еще более зарегулировать. Получается откровенно плохо. В 2006 году приснопамятная кампания по введению ЕГАИС, на которую было потрачено больше 550 млн долларов, дезорганизовала рынок на несколько месяцев. Объем налоговых поступлений от отрасли лишь за первый квартал 2006 года сократился, по данным Счетной палаты, на 14,5 млрд рублей. Но реформа пошла дальше. В 2009 году была создана Федеральная служба по регулированию алкогольного рынка (Росалкогольрегулирование), которому были переданы полномочия Министерства финансов, ФНС и Федеральной службы по тарифам "в отношении всех обязательств в сфере производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции". Результаты ее деятельности впечатляют: за апрель — август 2010 года (это последние приводимые на сайте ведомства данные) учтенные розничные продажи водки и ликеро-водочной продукции сократились на 14,2 процента, учтенные оптовые поставки — на 19,1, а официальные объемы производства — на 23,5 процента. Рынок уходит в тень — собираемость налогов снижается.
И вот теперь чиновники решили "дать бой" этим тенденциям. Естественно, в стиле "ручного управления", "консолидации отрасли" и "повышения роли государства". Еще в 2006 году были изменены правила лицензирования участников алкогольного рынка (до этого основными критериями допуска на него были уставный капитал предприятия и отсутствие задолженности по налоговым платежам), и с тех пор процесс "контроля" принял циклический характер. Скоро той эпопее исполняется пять лет, и начинается кампания перелицензирования, которому подвергаются как производители, так и дистрибуторы.
Что мы имеем? Лицензия, как и все у нас, подорожала: стоит теперь не 3 млн рублей, как еще недавно, а 6 млн. Но дело не в этом: с появлением Росалкогольрегулирования все объективные критерии выдачи лицензии исчезли. В нормальной ситуации для производителя ими могли бы стать объем производства, доля налогов в отпускной стоимости товара и отсутствие задолженности по налоговым платежам, доля производителя на федеральном и/или региональном рынке, наконец, отсутствие претензий к качеству продукции. На худой конец, размер активов предприятия. Если идти еще дальше, можно требовать банковского страхового депозита, из которого мог возмещаться ущерб для потребителей (как это делается в туристическом бизнесе). В случае дистрибутора следовало бы учитывать тот же размер капитала, норму прибыли, количество сетей, с которыми заключены договора поставки, размеры складов, физический и стоимостной объемы сбыта. Но все не так. Лицензии не продлеваются под предлогом отсутствия акта ввода в строй оборудования, работающего с советских времен, отклонения от кем-то придуманных норм освещенности и влажности и т.д. Представители Росалкогольрегулирования не принимают во внимание даже заключения СЭС и пожарных, требуя повторного освидетельствования помещений и техники. Уверен: приди наши проверяющие на расположенные в сырой пойме Шаранты амбары коньячного дома Хеннесси, не реставрировавшиеся десятки лет, этой знаменитой марке настал бы конец.
Предварительные итоги уже заметны. В 2009 году приостановлены лицензии 76 производителей и продавцов алкогольной продукции, в 2010-м — уже 605. Там самым "зачищены" 17,6 процента субъектов рынка. За последний год Росалкогольрегулирование отчиталось о 6055 проверках, при том что, по данным самой службы, "деятельность в сфере производства этилового спирта и алкогольной продукции осуществляют 675 организаций и 2802 — оптовую торговлю". Таким образом, на каждую организацию пришлось 1,74 проверки — и это только прелюдия к процессу выдачи новых лицензий. При этом основному удару подверглись уверенно и прибыльно работающие предприятия в центральных областях России и на Урале, а успешнее всего идет перелицензирование в… Северокавказском федеральном округе, где число старых и новых компаний такого рода только растет. Есть и другие интересные особенности процесса, о которых ниже. Пока лишь заметим, что основная масса лицензий требует продления с февраля по май этого года, а 950 работников Росалкогольрегулирования вряд ли смогут лично и тщательно освидетельствовать все предприятия, даже если бы они работали по 24 часа в сутки. Поэтому с нового года была реализована уникальная мера: товарищи из этого достойного ведомства сочли, что их сил хватит только на сектор крепких напитков. В итоге акциз на водку и коньяк был повышен на 11,4 процента, а на натуральные вина… — на 42,9 процента. Для непонятливых: виноделов и продавцов вина много, со всех дань не соберешь; пусть просто платят налог, а вот с "водочниками" мы разберемся в частном порядке, соблюдая свои интересы. Тот факт, что такая "реформа" означает дальнейший сдвиг спроса в сторону крепких спиртных напитков и противоречит стратегии президента Медведева на "деалкоголизацию" страны, никого не заботит.
Но "ручным управлением" дело не ограничивается. Задача состоит также в консолидации отрасли и упрочении роли государства. В то же время, когда было создано Росалкогольрегулирование, в движение пришло и государственное предприятие "Росспиртпром". Обладая в 2008 году 30 заводами и знаменитыми еще с советских времен торговыми марками и занимая 15,5 процента рынка, компания была превращена в акционерное общество со 100-процентным госучастием и заявила о том, что увеличит свое присутствие на рынке до 50 процентов к концу 2010 года. Ничего подобного пока не случилось — отчасти потому, что часть заводов оказались заложены по кредиту, который госкомпания умудрилась не вернуть. В ходе нынешнего перелицензирования одним из главных требований к тем, кто хочет работать и дальше, выступает либо переход под полный или частичный контроль "Росспиртпрома", либо сбыт продукции через близкие ему структуры. Сколько счастливчиков переживут этот процесс, пока неясно.
Консолидация отрасли, возможно, и нужна, но только вокруг эффективных участников рынка. Скорее было бы правильно сохранить крупные предприятия, дав им возможность расширить региональную сеть через поглощение мелких — так, как это делает, например, Центральный банк, успешно ведущий курс на укрупнение коммерческих банков (замечу — никому и в голову не приходит проводить "переаттестацию банков", перелицензирование хранилищ и тем более отзывать лицензию в зависимости от цвета стен в коридорах или размера кабинетов руководителей). Но все же, учитывая специфику отрасли, основное внимание государству следовало бы обращать на собираемость налогов и обеспечение качества продукции.
Ликеро-водочная промышленность — самая "нагруженная" налогами отрасль. В среднем платежи акцизов и налогов составляют у легальных добросовестных производителей 38-40 процентов от розничной цены продажи алкогольной продукции (для сравнения, "Газпром" платит в виде налогов, пошлин и акцизов не более 16,5 процента общей выручки). И если власть действительно озабочена повышением налоговых поступлений, такие предприятия, во-первых, нужно максимально ограждать от бюрократического произвола и, во-вторых, сосредотачивать их в регионах, отличающихся четкой налоговой дисциплиной, а не выносить на малоуправляемую периферию (в 2010 году, заметим, практически каждое десятое предприятие отрасли было формально зарегистрировано в Осетии и Карачаево-Черкесии). Если же при этом власть еще хочет, чтобы граждане не травились некачественной продукцией, она должна не посылать своих представителей проверять влажность в производственных цехах, а поинтересоваться, каким образом в 2010 году в северокавказских республиках было произведено в 2,25 раза больше коньячных спиртов, чем в 2009-м, а заодно понять, почему большая часть импортируемых в страну тех же коньячных спиртов поступает из… Азербайджана, который попросту не производит столько виноматериалов.
Однако это никого не занимает. Пусть в городке Баксан в Кабардино-Балкарии на 36 тысяч жителей приходится более 20 тысяч зарегистрированных коммерческих компаний, пусть до 30 процентов алкоголя в России является контрафактным, а акцизные марки, наклеенные на бутылки в провинциальных городах, нередко изготовлены на цветном ксероксе — все это неважно. Куда важнее провести очередное лицензирование производителей и дистрибуторов, заставив первых раскошелиться, а вторых — переключиться на продукцию проверенных "государственных" марок. И тот факт, что поступление налогов от отрасли продолжит снижаться даже в условиях повышения акцизов, не столь важен. Главное — поставить отрасль на колени, сделав ее работу без благосклонности чиновников невозможной. Такое вот получается государственно-частное партнерство, когда бюрократы становятся партнерами самих себя, выступая то в обличье чиновников, то в виде частных предпринимателей.
Власть обманывает саму себя. В 2001 году Владимир Путин выступил инициатором сокращения ставки подоходного налога до 13 процентов. За последующие десять лет объем сбора этого налога вырос в 13,3 раза, что — вне зависимости от того, как оценивать такой подход с моральной точки зрения,— стало одним из самых впечатляющих экономических успехов правительства. Сейчас все поворачивается в обратную сторону. Наши лидеры уверовали: чем выше ставки налогов и чем жестче их администрирование, там больше их валовой сбор. Можно спорить, 2011 год опровергнет эту наивную гипотезу.
