Хватит ли продовольствия в этом году горожанам? Достаточно ли сил у сельского хозяйства, чтобы выправить ситуацию в следующем году? На эти и другие вопросы министр сельского хозяйства Елена Скрынник ответила на "Деловом завтраке" в редакции "Российской газеты".
На уровне прогноза
Российская газета: Елена Борисовна, прошлой зимой или весной был ли у вас прогноз, что этим летом случится такая страшная засуха?
Елена Скрынник: Никто не прогнозировал, что будет такая жесткая ситуация. О масштабах беды заранее не знали ни Росгидромет, ни наши ученые. Интуитивно я чувствовала, что могут быть сложности. Но их масштаб никто не мог спрогнозировать.
РГ: Вы как-то говорили, что создается специальная спутниковая группировка для наблюдения за состоянием посевов. Дает что-нибудь космос? Какова точность существующих на сегодня прогнозов?
Скрынник: К тому, чтобы проводить спутниковый или дистанционный мониторинг земель сельскохозяйственного назначения, мы будем готовы в 2012 году. Эта система позволит с высокой точностью уже в начале сезона прогнозировать природно-климатические риски, а следовательно, и урожай. В настоящий момент прогнозы Росгидромета с высокой степенью вероятности могут составляться на 3-4 недели. Долгосрочные прогнозы имеют вероятность только 65-75 процентов.
РГ: Значит, неизвестно, будет засуха в следующем году или нет?
Скрынник: Пока прогнозы делать рано. Конечно, нам необходимо быть готовыми к любому развитию событий и уже сейчас разработать комплекс мер на случай, если засуха повторится третий год подряд. Возможно, мы перестраховываемся. Но, я считаю, лучше перестраховаться, чем остаться без зерна.
Сколько засохло
РГ: Каков масштаб ущерба от засухи для сельского хозяйства в этом году?
Скрынник: Во всех 37 пострадавших регионах мы уже закончили экспертизу прямого ущерба. Справились с этой работой на два месяца раньше, чем это бывало в прошлые годы. Поэтому хозяйства получат помощь уже в октябре, а не в декабре. Ущерб по прямым затратам — 37 млрд рублей.
Правительством принято решение о дополнительном выделении 35 млрд рублей на поддержку пострадавших регионов, из которых 25 млрд — бюджетные кредиты и 10 млрд рублей — прямые дотации. При этом 14,8 млрд рублей бюджетных кредитов уже направлено в регионы. Также более 10 млрд. рублей было выделено непосредственно субъектами на покрытие прямого ущерба. Принято решение о государственном субсидировании пролонгируемых банками краткосрочных кредитов на срок до 3 лет. Аналогичная работа проводится по лизингу.
О каждом из почти 19 тысяч хозяйств, которые пострадали от засухи, у нас сегодня есть полная информация. Мы также отправили этот перечень в минфин, банки, лизинговые компании. Так что помощь будет адресной.
РГ: Елена Борисовна, нам пишут, что деньги не всегда вовремя доходят до адресатов. У нас есть такой сигнал, например, из Астраханской области.
Скрынник: Астраханская область не получала бюджетный кредит. Фермер, который вам пишет, не владеет ситуацией. Этот регион от такого вида государственной поддержки отказался, потому что есть определенные критерии, которые позволяют ее получить. В частности, убытки по региону должны составить больше 500 миллионов рублей. В Астрахани сочли, что ущерб меньше.
РГ: Ну, хорошо, фермер не знает. А где он должен получить исчерпывающую информацию? Может ли он обратиться по какому-то телефону в министерство сельского хозяйства, чтобы ему все объяснили?
Скрынник: Конечно. У нас работает "горячая линия". На сайте министерства также доступна вся информация. Есть в министерстве и специальный отдел, который работает по чрезвычайным ситуациям. Просим обращаться к нам на "горячую линию" или писать на сайт. Мы на такие сообщения оперативно реагируем.
Смещение полиса
РГ: Вам задает вопрос Одиноков Владимир, фермер из Саратовской области. Он пишет: "Второе подряд засушливое лето показало, что с сельским хозяйством в Поволжье надо что-то делать. Просто распахивать огромные площади, бросать зерно в землю и молиться о дожде бессмысленно". Что ответите фермеру?
Скрынник: Главное, что необходимо сделать — это развивать страхование, мелиорацию, внедрять новые технологии. Закон о сельскохозяйственном страховании от катастрофических рисков готов. Он подготовлен рабочей группой министерства совместно с депутатами и с регионами. В бюджете на следующий год субсидии на страхование будут сохранены. Рассчитываю, что с принятием нового закона их эффективность значительно повысится.
РГ: Что революционного в новом законе?
Скрынник: В настоящий момент доля застрахованных площадей составляет 17-20 процентов. Есть проблемы с выплатами страхового возмещения, высокими тарифами. Кроме того, в период проведения сезонных полевых работ сельхозорганизации вынуждены отвлекать значительные средства (до 8-10 процентов стоимости урожая) на страховые взносы. И самое главное, рынок не консолидирован.
Для решения всех обозначенных проблем и был разработан этот закон. Его суть в следующем. Во-первых, государственная поддержка распространяется только на страхование от катастрофических рисков, что с учетом проблем, которые мы имеем второй год подряд, просто жизненно необходимо. Во-вторых, вводится принцип: другие виды государственной поддержки предоставляются сельхозтоваропроизводителю только при наличии полиса страхования от катастрофических рисков.
В-третьих, создается профессиональное объединение страховщиков, которое будет поддерживать платежеспособность всей системы даже в случае банкротства одного из поставщиков. И самое главное — устанавливаются стандарты страхования и оценки ущерба с тем, чтобы гарантировать страховые выплаты сельхозорганизациям.
Что это даст? Удешевит страхование, что позволит нам в разы увеличить застрахованные площади. Кроме того, будет снижена нагрузка на бюджет в случае возникновения чрезвычайных ситуаций.
РГ: Елена Борисовна, но страховщики — это люди, которые приходят, когда неурожай уже налицо. А как-то защититься от засухи можно? Ведь именно об этом мечтает фермер Одиноков?
Скрынник: Да, необходимо развивать мелиорацию. Председатель правительства обратил внимание на то, что нужно заниматься этим направлением. Концепция развития мелиоративной системы России у нас уже есть, сейчас мы ее дорабатываем совместно с регионами, которые пострадали от засухи, и в ближайшее время тоже представим этот документ правительству. Следующий этап — закон о мелиорации. Это такой общий тренд.
Еще одно направление, над которым мы работаем вместе с Россельхозакадемией, — это внедрение новых технологий, использование семян засухоустойчивых сортов. В частности, ученые системно проводят целый комплекс обучающих семинаров в засушливых регионах.
Что посеешь
РГ: Елена Борисовна, развитие страхования, строительство оросительных систем, даже создание запаса семян засухоустойчивых сортов — на все это требуются годы. А что у нас будет в следующем сезоне? Сейчас время озимого сева, как он идет?
Скрынник: Засуха у нас прошла по 37 регионам, влаги в почве недостаточно, дождей пока мало. Но время на проведение озимого сева еще есть. При оптимистическом варианте мы должны посеять 18 миллионов гектаров озимых. Это на уровне прошлых лет. При пессимистическом варианте, если осадков будет недостаточно, будет засеяно 12-15 миллионов гектаров. В таком случае придется те площади, которые не займем озимыми, весной пересеивать яровыми. На 25 августа мы уже посеяли 356 тысяч гектаров, на сегодня уже 500 тысяч.
Там, где засухи нет, например, в регионах Южного федерального округа — мы призываем сельхоз-производителей увеличить посевную площадь на 30 процентов. И будем поддерживать их при покупке минеральных удобрений, топлива.
В прошлом году мы также рекомендовали провести диверсификацию, сеять не только пшеницу, но и больше кормовых культур, сахарной свеклы. Тот, кто выполнил наши поручения, в частности, занимался подсолнечником, кукурузой, свеклой, у того сейчас финансово-экономические дела лучше, чем в хозяйствах, где опять сделали ставку только на пшеницу.
В любом случае, даже при пессимистическом сценарии, общая посевная площадь под урожай будущего года с учетом ярового сева будет у нас в пределах 50 миллионов гектаров. Всю ответственность ситуации мы понимаем и делаем все для того, чтобы валовой сбор в следующем году был не меньше 80 миллионов тонн. Признаюсь, сейчас я больше внимания уделяю не экономическому блоку вопросов, а агрономии. Такая сложилась ситуация.
Приглашение на рынок
РГ: Мы знаем, что после запрета экспорта зерна рынок замер. В регионах, где есть урожай, его сейчас не продают, считают, что оно слишком дешевое. А там, где зерна нет, его не покупают, считают, что оно слишком дорогое. Чего ждет рынок?
Скрынник: Сложившаяся ситуация серьезно влияет на межотраслевой ценовой дисбаланс. Покупатели фуража — птицеводы, свиноводы, производители КРС — ждут, когда начнется реализация зерна из государственного интервенционного фонда. Оно будет продаваться по 4,5 тысячи рублей за тонну, а на рынке уже сейчас то же зерно стоит около 6 тысяч и даже дороже.
Но ожидания эти напрасны. По поручению руководства страны я провела совещание с участием губернаторов тех регионов, где зерна не хватает. И, во-первых, до весны зерно из интервенционного фонда реализовываться не будет. Во-вторых, мы им продемонстрировали объемы зерна интервенционного фонда, на которые регионы могут рассчитывать. Эти объемы сравнительно небольшие. В частности, Белгородская область, которая является крупнейшим в стране производителем мяса и, значит, потребителем зерна, получит всего лишь около 300-400 тысяч тонн. А дефицит зерна у них по их собственным оценкам — 2 миллиона тонн. Поэтому им все равно придется выходить на свободный рынок и покупать там фураж. Лучше делать это сейчас. А интервенционный фонд нам потребуется в следующем году в преддверии нового урожая.
РГ: А что по поводу тех, кто не продает зерно?
Скрынник: Нам необходимо избежать экономического эгоизма регионов и конкретных производителей. Как вы знаете, правительство закрыло экспорт с 15 августа до 31 декабря. Те, у кого урожай в этом году хороший, испытывают иллюзии по поводу того, что где-то в октябре обнаружится избыток зерна, и выход на международные рынки опять будет открыт. Но цифры не подтверждают таких псевдонадежд. У России в этом году внутренняя потребность в зерне — 77-78 миллионов тонн. Убрано пока 42 миллиона тонн. Более 25 миллионов тонн, по уточненным данным Росстата, осталось с прошлого года. Уборка на Урале и в Сибири только начинается, и, по прогнозу, там будет собран хороший урожай. Но ни о каких излишках в 10-20 миллионов тонн, как это бывало в прошлые годы, сейчас речи нет. Нужен запас на будущий год.
РГ: Когда Россия сможет вновь выйти на мировой рынок зерна в качестве продавца?
Скрынник: Мне трудно дать однозначный ответ на ваш вопрос, но в октябре этого точно не будет. Поэтому и тем, кто сейчас не покупает зерно, и тем, кто его не продает, я говорю: напрасные ожидания стоят вам денег. Животноводы рискуют поголовьем, которое они наращивали в последние годы. А растениеводы несут издержки на хранении зерна, а в конечном итоге еще и потеряют на реализации.
Как построить деревню
РГ: Давайте спустимся с "экспортных небес" на грешную землю. Природные пожары показали, как много у нас умирающих сел. Эту проблему как-то можно решить?
Скрынник: По федеральной целевой программе "Социальное развитие села" проводятся серьезные финансовые вливания в строительство инфраструктуры села. Мы занимаемся газификацией и водоснабжением. В прошлом году было построено более 1,4 миллиона квадратных метров жилья, причем половина — для молодых семей. В 2010 году выделено 7,7 миллиарда рублей на социальное развитие села.
РГ: В советские времена те же слова говорили — миллиарды рублей, мелиорация, газификация. А деревня у нас по-прежнему — больная тема. Почему так?
Скрынник: К управлению отраслью необходимо подходить комплексно. Наша задача — не только наращивать производство, но и параллельно развивать социальную инфраструктуру. Министерство активно работает в этом направлении. При рассмотрении вопроса о субсидировании новых производственных проектов в регионах обязательно учитывается необходимость строительства инфраструктуры. Если в регионе строится новый объект — его работники должны быть обеспечены жильем. При этом треть жилья для них субсидирует федеральный центр, треть — регион. Еще треть должны оплатить те, кто будет жить в новом доме. Но у них таких денег, как правило, нет. Поэтому средства выделяют владельцы бизнеса.
Что получается в итоге? У людей есть не только жилье с газом и водопроводом, у них есть рабочие места, рядом школа, клуб, дорога. Вот это и есть комплексный системный подход. Но мы не можем за один день всю Россию так застроить, вы это сами прекрасно понимаете. А положительные примеры у нас уже есть в Мордовии, Ростовской, Белгородской областях и других регионах.
главный вопрос
РГ: Елена Борисовна, продовольствия в этом году в России хватит?
Скрынник: Продовольствия хватит. Мы провели анализ балансов производства, импорта и потребления — дефицита нет. Когда в регионах происходят спекулятивные сговоры и резко поднимаются розничные цены, с этим должны разбираться антимонопольная служба и прокуратура.
РГ: Производители говорят, что из-за засухи заготовили недостаточно кормов для скота. Молоко из-за этого не станет дефицитом?
Скрынник: Все наши усилия во время засухи были направлены на то, чтобы сохранить стадо крупнорогатого скота. Это был один из основных аргументов, который убедил правительство выделить на поддержку сельского хозяйства 25 миллиардов бюджетных кредитов. Так что общего снижения производства не должно быть. Есть в части регионов такие опасные тенденции, но мы с ними работаем. У нас подготовлен годовой баланс по молоку — дефицита не будет.
РГ: А цены? Они не будут зашкаливать?
Скрынник: Повторю. Нами подготовлены федеральные прогнозные балансы по основным видам продовольствия — зерну, мясу, молоку, сахару. Дефицита нет. А следовательно, нет и экономических предпосылок для роста цен. Конечно, из-за засухи в некоторых субъектах наблюдается недостаток зерна — это пострадавшие от засухи регионы Центрального и Приволжского федеральных округов. Зерно в эти регионы будет поставлено с Юга и из Сибири, где общий профицит оценивается в 15 млн тонн.
Приведу еще один пример: цены на хлеб, которые в ряде субъектов в последние недели выросли на 10-20 процентов. После 2008 года, когда цены на зерно достигали 8-9 тыс. рублей, стоимость хлеба устойчиво росла. Вместе с тем цена на зерно и муку снижалась. И сейчас она примерно в 1,5 раза ниже, чем в 2008 году. Это еще раз подтверждает, что резкий рост цен на хлеб носит спекулятивный, а не экономический характер. И ФАС уже разбирается с такими случаями.
Дополнительным инструментом, позволяющим стабилизировать цены на рынке, является закон "Об основах государственного регулирования торговой деятельности", а также постановление правительства, определяющее перечень товаров, в отношении которых может вводиться государственное регулирование цены в случае ее 30-процентного роста в течение месяца.
Так что еще раз хочу подчеркнуть — все меры для недопущения резкого роста цен на продовольствие принимаются.
Подготовил Михаил Чкаников
с рабочего стола министра
Эти картинки мы увидели в рабочей папке министра сельского хозяйства во время "Делового завтрака" в редакции "Российской газеты". Елена Скрынник призналась, что любит цифры, которые, как известно, упрямая вещь. Немного поколебавшись, госпожа министр все же отдала нам для публикации свои графики.
На них видно, что одни цифры упрямее других. Например, цена на зерно не очень упряма — год за годом то поднимается, то опускается. Она зависит от множества факторов, но, главное, рынок зерна — конкурентный. Цена на муку тоже не очень-то упряма — если зерно дорожает, то и она поднимается. Зерно дешевеет, падает и мука. А вот цены на хлеб упрямы по-настоящему. Что бы ни происходило с зерном и мукой, они всегда стремятся вверх.
Почти так же ведут себя и розничные цены на молоко. Хотя они, в отличие от хлебных, бывало, даже снижались.
Обращает на себя внимание огромная разница между ценой килограмма зерна и килограмма хлеба. А также то, сколько покупателям приходится платить за литр молока и сколько из этих денег доходит до тех, кто этот литр надоил на ферме.
Кажется, что такое распределение доходов несправедливо. Может быть, это и правда. Но когда спрашиваешь мельников, почему у них так сильно подорожала мука, они находят веские аргументы в пользу своего решения поднять цену. Пекари — тоже, хотя они уже указывают на то, что доля зерна и муки в стоимости булки хлеба невелика, и дорожает она вместе с энергией, стоимостью аренды и прочими "нехлебными" (а может, напротив, очень даже хлебными) расходами. "Затраты на сырье" на диаграмме — это, как ни странно, в меньшей степени стоимость муки, а в большей — сахара, дрожжей, растительного масла, воды и прочих ингредиентов.
А спроси торговцев, почему доля аграриев в хлебе так мала, и услышишь в ответ, что прибыль магазина от продажи буханки не превышает одного процента. А то вовсе прибыли нет — все уходит в расходы на то, чтобы доставить товар до прилавка, обеспечить маркетинг и собственно продать.
Прежде часто кивали на перекупщиков, которые вроде бы оставляют у себя в карманах изрядную долю конечной стоимости продуктов, ничего не делая. Но это, как выясняется, какая-то неуловимая публика. Зато известно, что дорого обходятся все перевозки, услуги логистических компаний, хранение на складах и элеваторах.
Поэтому, если вы обнаружили, что в магазине цены на хлеб и молоко растут, не пытайтесь логически связать это явление с урожаем или надоями. Лучше посмотрите на диаграмму и вы увидите, что сырье — совсем не самая главная статья расходов при производстве продовольствия.
Иногда в повышении цен на продукты повинны, например, растущие тарифы на электричество и газ, а иногда — желание бизнеса увеличить норму прибыли. Чтобы отрегулировать движение цен в интересах потребителей, у государства есть достаточно вполне цивилизованных инструментов. Например, антимонопольное законодательство, закон об основах государственного регулирования торговой деятельности и другие. Важно только, чтобы в результате этого регулирования у производителей и продавцов не пропало желание производить и продавать.
P.S.
Конец августа в сельском хозяйстве — самое нервное время. Часть урожая этого года еще в поле, дай бог его убрать. Но уже надо засевать поля, на которых урожай зерна созреет в следующем году. Своего рода момент истины для аграриев.
Так совпало, что у главы аграрного ведомства как раз в конце августа день рождения. А именно — сегодня. Редакция "Российской газеты" поздравляет Елену Борисовну. Пусть сбудутся оптимистичные прогнозы урожая этого года. И пусть семена, которые сегодня попадают в почву, дадут хороший урожай в следующем году. В том, чтобы наши пожелания министру сельского хозяйства сбылись, заинтересована вся страна. Вот такая у нее работа.
