Открытая дискуссия «Практические вопросы применения международных корпоративных стандартов или когда будем играть в Лиге Чемпионов?». Вторая серия
Дата записи: 13.05.2010. Размер 79,1 Мб. Время: 19 мин. 44 сек.
Игорь Макаров, партнер «Бейкер и Макензи — Си-Ай-Эс»: — В качестве иллюстрации возможности пересечения внутренних и внешних причин, побуждающих вас к реструктуризации бизнеса. Есть определенные бизнесы, которые не продаются, не капитализируются в привычном понимании этого слова с точки зрения инвесторов, инвест-банкиров. В качестве такого примера – салоны красоты, парикмахерские, сети семейных пивных баров, ресторанчиков, не консолидированные региональные сети. Такие вещи продаются сложно.
В Европе существуют определенные уровни выхода из бизнеса. Понятно, что человек стареет, устает от собственного бизнеса, ему свойственно менять свои интересы и приоритеты. Но с тем детищем, с которым он мучился, страдал, выстрадал, и, наконец, построил до какого-то уровня за последние 10-15 лет, тяжело расставаться, чтоб бросить и заняться еще чем-то.
К сожалению, то, как структурно выстроена российская экономика, с точки зрения выхода и продажи бизнеса, выходов прозрачных, комфортных малых и средних предпринимателей, компаний средней капитализации. Если взять тот же продуктовый ритейл, сколько можно насчитать федеральных продуктовых сетей – X5, “Магнит”, кто-то еще, может быть, к ним присоседится, и все. Получается на 8-9 часовых поясов России — условно три игрока, у которых есть свои финансовые ограничения, желания купить или продать, возможности выхода для продуктовой сети средней капитализации весьма ограничены. Именно поэтому многие смотрят на западных партнеров.
На западе существует возможность просто передать этот бизнес. Посмотрите на своих наследников. Есть проблема так называемых недорослей. Не каждому наследнику можно передать этот бизнес, да и не всегда ваши партнеры захотят видеть ваших детей в своих партнерах, поэтому это тоже проблема, и бизнес нужно готовить к решению таких проблем, в том числе и через правильное структурирование. В качестве примеров, возвращаясь к салонам красоты, парикмахерским, небольшим барам или кафешкам.
Как можно это сделать? Пока хватает сил можно делать так называемый кэш-аут и получать прибыль из оборота, операционной деятельности. И на каком-то этапе за 3-5 лет до планируемой даты выхода из бизнеса постепенно планируется передача бизнеса топовому, ключевому персоналу, через ту же систему поощрения топ-менеджеров – так называемый выход через менеджмент. Это тоже вариант продажи, но в отличие от продажи стратегическому или финансовому инвестору, он имеет в себе не те коэффициенты – 1 или 1,5 к годовой продажи. Но когда вы зарабатывали на этом бизнесе 10 или 20 лет, и вы не очень жадный человек, можно менеджменту отдать и за год. И таким образом вы капитализировали свой выход. Мечтать о коэффициентах 8-10, или какие они были до кризиса и даже иногда доходили до 12, в этой части, наверное, не стоит. Тут надо стараться держать себя в трезвом состоянии и контролировать уровень своей жадности. Это в качестве затравки.
Что такое холдинговая структура владения активами? Это элемент структуры, позволяющий вам защищать ваши активы через разделение операционной деятельности, где у вас крутится сама деятельность, сами деньги и все риски у вас в операционной деятельности. Тем не менее, вам необходимо обезопасить свой капитал в виде владений, права собственности на акции, выделив все это в холдинговую компанию, которой можно владеть как напрямую, когда физическое лицо является прямым, непосредственным акционером в этой холдинговой компании, так и через промежуточные структуры, на сленге называемые профессиональными холдинговыми механизмами.
В чем риск? Можно делать и так, и так, но если мы говорим о защищенности бизнеса и дистанцировании уменьшения элементов физического влияния внешних факторов на акционеров, то лучше использовать персональные холдинговые механизмы. Почему? Как минимум, чтобы уйти от проблем связанных с наследованием, с открытием дела, как минимум, замораживание всех активов на полгода, пока открывается это дело, ведется расследование. Для бизнеса это неприемлемо. Бизнес должен вестись постоянно, и система управления не должна зависеть от таких внешних факторов, даже таких печальных, как смерть одного из акционеров, партнеров. Поэтому партнеры стараются этот риск моментально кристаллизовать и вытащить в отдельную структуру. Сама же холдинговая компания является исключительно инструментарием владения, то есть ваш капитал, ваш актив.
Что любят делать наши акционеры, когда получают такую красивую игрушку в иностранной юрисдикции? Они любят тут же замусорить холдинговую компанию всякого рода финансовыми операциями личного или делового характера. Нужно помнить, что холдинговая компания создана исключительно для держания актива. Для всех остальных операций финансового плана необходимо создавать иные компании.
Сережа, можешь рассказать о налоговых моментах, связанных с холдинговой компанией?
Сергей Жестков, партнер «Бейкер и Макензи — Си-Ай-Эс»: — Я бы сделал шаг назад. На схеме нарисован иностранный холдинг. Часто клиенты спрашивают, и это логичный вопрос, если они делают холдинг, хотят упорядочить вертикально структуру владения моими активами, какие еще варианты существуют? Можно ли это сделать через российскую структуру? Надо ли делать иностранную компанию и связываться с оффшорной структурой?
Отмечу несколько принципиальных моментов. Во-первых, надо понимать, какие стоят задачи. Иностранная холдинговая структура по ряду причин, в особенности потому, что за границей считается нормальным инвестировать, и инвестиционное законодательство и законодательство по защите инвестиций существует гораздо дольше, чем в нашей стране. Инструментарий, который предлагается инвесторам, и те способы и формы инвестирования шире. Там больше вариантов, больше способов защиты. Эти способы более гибкие.
Российская холдинговая компания – это тоже не такая плохая вещь. Если бизнес российский, если по своему объему и размеру не хочется нести дополнительные издержки за границу, ничего такого страшного делать это через российскую структуру. Надо просто понимать, что российский холдинг позволяет достичь многих задач, но не всех. Иностранные позволяют решить почти все вопросы, и это чуть-чуть дороже, чем российская структура. Это было первое замечание.
Что касается налоговых вопросов, я бы не стал на них останавливаться, потому что если мы говорим о прозрачном бизнесе и о владении бизнесом, которое играет по правилам и платит налоги, по большому счету, структура чисто российская будет лучше, потому что совокупный уровень налогообложения может быть немного меньше. То есть если мы идем в иностранный холдинг, мы должны понимать, зачем мы это делаем. Совокупные налоги могут быть немного выше. Плата за большую стабильную структуру, за более широкий инструментарий, за повышенный уровень защиты активов.
Что касается налогов, может быть отдельный разговор. Мы будем касаться этих вопросов в ходе сегодняшнего выступления. Смысл в том, что при выборе структуры налоги – важнейшая вещь, но не первая и не единственная. Надо выбирать такие варианты, которые не увеличивают налоговую нагрузку, либо увеличивают, но в том объеме и таким способом, который сбалансируется достижением других задач. Это ключевой момент.
Игорь Макаров: — Самое главное, почему холдинговая компания в иностранной юрисдикции рассматривается российскими и международными предпринимателями, всеми вашими конкурентами. Почему используется холдинговая компания в иностранной юрисдикции? Для того, чтобы уйти от понятийных соглашений и получить определенную стабильность, понятность, как их соглашения могут быть регулируемые в процессе жизни бизнеса на 5-10 и больше лет. Я говорю о проблеме акционерных соглашений. Если мы говорим об акционерных соглашениях, заключенных в рамках российской правовой системы, то на 70% необходимых решений наше законодательство не дает. При всей последней рекламе.
Если мы говорим о холдинговой компании и об акционерном соглашении заключенных в юрисдикции общего права, например, Кипр или Англия, мы говорим о том, что 100% всего, о чем только можно подумать, все договоренности между акционерами, между партнерами, положенные на бумагу в рамках акционерного соглашения, будут обеспечены судебной защитой.
Соответственно, ваш документ, по сути – это ваш брачный договор на период существования бизнеса, на период выхода. Можно договориться о минимальном или максимальном периоде совместного нахождения партнеров в бизнесе, то есть о невозможности выхода или продажи бизнеса. Можно договориться об условиях совместной продажи бизнеса, части бизнеса, о развитии и стратегии этого бизнеса, о системе внутренних издержек и противовесов, баланса в совете директоров. Все это легко кладется на бумагу, фиксируется, и, главное, поддерживается принудительной правовой системой соответствующего государства. Это основная причина, в результате которой приходят к необходимости создания иностранной холдинговой компании.
Сергей Жестков: — Какие критерии максимально важны для выбора холдинговой компании, то есть где мы ее используем. Что важно? Важен инвестиционный климат в данной стране, одно из первых. То есть прозрачность и понятность законодательства. Созданы инструментарии для работ с иностранными инвестициями, ясность и понятность того, как создается компания, как она управляется, какие там директора, как принимаются решения.
Говоря о приемлемой налоговой нагрузке, хотелось бы отметить интересную вещь. Возможно, вы знаете, российское законодательство во многом похоже на иностранное. Потому что когда его составляли, наши использовали зарубежный опыт, так как у нас налоговые законы были заточены под плановую социалистическую экономику, и при создании современной налоговой системы, естественно, делалось много заимствований. Но осталось много противоречий и принципиальных различий. В нашей налоговой системе делается основной упор на компании и малый упор на налогообложение иностранных лиц, на финальное распределение дохода от бизнеса. На это у нас налогообложение не фокусируется. На доходы инвестиционного рода, скажем так, нет большого различия между налогообложением инвестиционных доходов, получаемых бизнесом компаниями, и доходов от обычных операций.
За границей все несколько не так. Бизнес, естественно, облагается налогами, это нормально, так везде. С повышенным вниманием облагается налогами финальное распределение доходов из бизнеса в руки конкретных собственников. В промежутке, когда мы говорим об инвестиционных доходах и инвестициях, налоговое законодательство максимально лояльно к компаниям. То есть если происходят сделки купли-продажи бизнеса, привлечение новых инвесторов, это часто не облагается налогами. Если мы говорим о получении инвестиционного дохода от компании в руки холдинговой компании, например, в виде дивидендов, как правило, это не облагается налогами, или облагается с большими изъятиями.
В этом плане законодательство России здорово отличается, поэтому при выборе иностранной холдинговой компании, легко найти такой вариант, который позволит максимально уйти законно и легально, способом социально приемлемым в этой стране от налогообложения на дивиденды, на доходы от продажи акций и на ряд других видов доходов. Это позволяет сделать использование иностранных холдинговых компаний. В России, к сожалению, вы этого не получите. Безусловно, нашим правительством заявлено желание ввести Россию в список финансовых центров и сделать ее страной, где нормально и здорово создавать холдинговые компании, и были поправки в налоговом законодательстве, призванные освободить холдинговые компании от некоторых дивидендов и прочее. Но пока есть существенные ограничения и по размеру инвестиций, и по сроку. Я говорю о дивидендах, которые освобождаются от налога, от стратегических инвестиций. Сейчас ограничения значительные, это только начало использования. Пока что это вариант для очень крупных компаний. Для мелких и средних организаций – это пока не вариант. Российский холдинг – это пока удел более мелкого бизнеса. Это налоговый аспект.
Наличие соглашений об избегании двойного налогообложения с Россией – это логично. Если мы говорим о том, что основной операционный бизнес в России и холдинг за границей, нам нужно такое место, где мы не переплачивали бы на налоги у источника, который из России платится. Стран, с которыми заключены двусторонние налоговые соглашения и при этом являющиеся приемлемыми для построения холдинга, достаточно было. Вариант выбора весьма широк.
И, наконец, наличие эффективных механизмов контроля за местными директорами – это важная вещь. Мы начали с того, что мы должны построить такую структуру, которая позволит защитить активы. Если у нас нет контроля за людьми, которые всем этим управляют, незачем было это строить.
Игорь Макаров: — Контроль за местными директорами. За этой короткой фразой скрывается наиболее часто задаваемый нам вопрос. Выводя и структурируя бизнес за границей, вы наверняка привлекаете дополнительное внимание налоговых контролирующих органов и наверняка привлекаете дополнительное давление. То есть эти структуры часто атакуются. Мы говорим, что они атакуются не чаще, чем ваши обычные ООО и ЗАО. «Тест на вшивость» здесь – наличие или отсутствие реального экономического содержания в деятельности холдинговых компаний или иных структур, выведенных за границу. Принятие всех решений осуществляется бенефициарами в России на основании некой генеральной доверенности выданной от имени холдинговой компании на все и вся и на всю жизнь – это классический пример того, что структура создана лишь на бумаге, для вида, для того, чтобы уйти от избыточного налогообложения и достичь каких-либо других непонятных целей.
В том случае если в холдинговой компании присутствует реальное экономическое содержание. Там есть баланс, есть независимые директора, в совете директоров нет Ивановых, есть Джоны Смиты и Папандопулосы, к примеру, если мы говорим о Кипре и Греции. Совет директоров независимо принимает эти решения, касающиеся российского бизнеса. В этом случае эта структура становится пуленепробиваемой и устойчивой, она ничем не отличается от тех же ЗАО и ООО в российской действительности. Это реально действующая компания с реальным балансом и реальным бизнес-планом.
