Утверждение Леннарта Дальгрена, что мэр Москвы Юрий Лужков не разрешил строительство торгового комплекса шведской компании на Кутузовском проспекте, поддавшись на уговоры влиятельных людей в своем окружении, вызвало резкое недовольство московских чиновников.
"Нужно быть человеком, абсолютно не знающим истории города, его архитектурных особенностей, чтобы требовать размещения торгового комплекса ИКЕА на Кутузовском проспекте, — говорится в заявлении пресс-службы. — Нужно быть человеком, который не любит свой город настолько, что разрешил бы строительство ИКЕА на историческом и сложившемся в архитектурном плане проспекте. Только поэтому мэр Москвы Юрий Лужков, несмотря на мощное давление с разных сторон, не разрешил построить ИКЕА в близкой к центру столицы России части Кутузовского проспекта".
Отповедь мэрии вызвали главы из книги "Как я покорял Россию, а она — меня", в которых первый гендиректор ИКЕА в России описывает сложности шведского концерна в 2001 году. Тогда шведы приобрели у управления делами президента землю, на которой планировали построить торговый центр площадью около 70 тыс. кв. м.
"Мы нашли отличный участок в центре города, на Кутузовском проспекте, — вспоминает Дальгрен. — Наши будущие посетители смогли бы попадать в магазин прямо с эскалатора станции метро "Кутузовская". Участок состоял из двух частей, большая из которых принадлежала управлению делами президента. И с этой стороны наш масштабный проект получал полную поддержку".
Судя по словам Дальгрена, проект получил и первоначальное одобрение главного архитектора Москвы Александра Кузьмина. Даже мэр Москвы Юрий Лужков поначалу поддержал проект. Но вскоре выяснилось, что кто-то из наиболее близких и влиятельных людей в его окружении выступил против, пишет Дальгрен. Одним из главных недоброжелателей ИКЕА оказался, по словам Дальгрена, бывший вице-мэр Иосиф Орджоникидзе, "который на переговорах в 1998 году открыто советовал ИКЕА держаться подальше от Москвы".
Кроме того, Дальгрен описывает свои встречи с мэром того периода. "В назначенное время в комнату вошел мэр и сразу заговорил, — пишет Дальгрен. — Он начал с того, что ИКЕА совершила ошибку, обсуждая проект на Кутузовском с администрацией президента, которая не может ничего решать за Москву. Если мы думаем, что там нам помогут, — мы ошибаемся. В правительстве Москвы никто не поддерживает этот проект и не давал никаких разрешений. Проект вообще невозможно реализовать — а администрация президента может думать себе что угодно".
"По всему было видно, что Лужков возмущен и хочет показать нам, кто в городе хозяин", — вспоминает бизнесмен. Однако после этого, дав выход эмоциям, он резко сменил тон и сказал, что хочет видеть в Москве "стабильную и уважаемую компанию ИКЕА".
Аргументируя отказ девятилетней давности, пресс-служба мэрии кроме доводов об историчности места приводит также довод о том, что рядом с торговыми комплексами ИКЕА на Кутузовском неизбежно возникло бы скопление легкового и грузового транспорта, что парализовало бы движение.
"Я не сторонник крупных торговых центров внутри города, — соглашается директор Научно-исследовательского и проектного института Генерального плана Москвы Сергей Ткаченко. — У нас и так слишком загружены дороги, а торговый центр нарушил бы хрупкую сбалансированность движения". При этом он отдает должное типовому проекту ИКЕА: по мнению архитектора, он строится очень рационально: состоит из трех зданий разного профиля и многоуровневых стоянок, которые помогают правильно распределить личный транспорт покупателей.
Однако историк архитектуры Григорий Ревзин смотрит на данную историю под другим углом.
"Действительно, сегодня ИКЕА на Кутузовском смотрелась бы неуместно, — говорит он, — и потому сейчас кажется, что решение не давать шведам строиться на Кутузовском было прозорливым". Однако надо учитывать, что в начале 2000-х ситуация была немного другой, говорит историк. К примеру, ИКЕА в России тогда рассматривалась как магазин для обеспеченных покупателей, поэтому было логичным строить ее в престижной зоне, отмечает эксперт. С тех пор потребление в России выросло в 10 раз, и ИКЕА перешла из категории для состоятельных покупателей в категорию для среднего класса.
Поэтому эксперт склонен смотреть на тот случай как на "историю о том, как московские чиновники из-за жадности потеряли магазин ИКЕА". "Тогда город потерял большое количество налогов, зато их приобрела область", — говорит Ревзин. Что касается такого фактора, как исторический облик, то "никакого особенного исторического контекста в этом месте нет, — утверждает историк архитектуры, — разве что сталинские дома". "Московские власти вспоминают об истории только тогда, когда им выгодно, — считает Григорий Рев зин. — Об этом свидетельствуют, к примеру, истории, подобные сносу "Военторга" на Воздвиженке. Поэтому нынешнее заявление — это только риторика".
