Сегодня Госдума намерена во втором чтении рассмотреть законопроект «О регулировании торговой деятельности». Проект в текущей версии после внесения в нее поправок администрацией президента лишил регионы надежды «порулить» развитием торговых сетей, отдав все полномочия в этой части правительству. А скандальная «антимонопольная» норма поправкой, внесенной в нее самым жестким оппонентом ритейла единороссом Ириной Яровой, изменилась настолько, что перспективы ее применения в реальности будут зависеть исключительно от судов.
Сегодня в Госдуме предполагается рассмотреть во втором, основном чтении скандальный законопроект о торговле, за принятием которого “Ъ” следит уже несколько лет. После последней серии согласований у главы администрации президента Сергея Нарышкина, аграрного первого вице-премьера Виктора Зубкова и уже третьей за последний месяц подготовки ко второму чтению документа комитетом по экономполитике Госдумы (руководитель — Евгений Федоров) текст законопроекта, а также таблица поправок опубликованы в информационной системе парламента. «Это результат совместной работы, удовлетворившей все стороны»,— пояснили “Ъ” в секретариате первого вице-премьера Виктора Зубкова. «Не понимаю, откуда этот ажиотаж, раздутый некоторыми СМИ вокруг технологии принятия этого закона,— говорит Евгений Федоров.— Это обычный закон и в плане подготовительной работы его скандальным назвать никак нельзя». По его словам, сегодня второе слушание должно состояться, никаких признаков отмены заседания (в Госдуме вчера прорвало трубы) он «не видел».
Текст законопроекта подвергся некосметическим правкам, в первую очередь касающимся его базовых положений. Так, правке подверглась формулировка наиболее серьезно дискриминирующих сети антимонопольной «нормы о 25%» — в прежних версиях торговой сети разрешено было занимать не более четверти рынка продовольствия городского или муниципального органа (с 1 июля). Изменено само понятие «торговая сеть»: ранее она ограничивалась долей в 25% на локальном рынке «сети», определяемой как совокупность прав собственности на торговые объекты в регионе. Теперь «сеть» — это или «два и более» торговых объекта «под общим управлением», или «совокупность» объектов, которые «используются под единым коммерческим обозначением или иным средством индивидуализации».
Это уже функциональное определение сети. Оно, в отличие от прошлых, не дает возможность суммирования долей на рынке сетей «Пятерочка» и «Перекресток» в рамках X5, равно как и открывает новые возможности для госбанков (в первую очередь Сбербанка), сейчас имеющих в активах большие объемы собственности ритейловых сетей. Но формулировка включает в себя и франчайзинговые сети. Гендиректор Х5 Лев Хасис отмечает: «Управление наше с франчайзи раздельно, однако, поскольку бренд одинаковый, в рамках этого определения мы считаемся одной сетью. Это означает, что если наша доля в муниципалитете вместе с франчайзингом превысит 25%, то и мы и наши партнеры тоже будут вынуждены остановить развитие».
Отметим, юристы считают, что толкование новой нормы неоднозначно. Александр Партин из Goltsblat BLP констатирует: «Ситуация с термином “общее управление” будет сильно зависеть от его толкования на практике. Пока неясно, будет ли это означать необходимость фактических действий по управлению или и потенциальных тоже, например, участие в уставном капитале “управляемого”, какие именно действия будут считаться “управлением”: операционная деятельность или и стратегическое планирование тоже? Формулировка получилась очень гибкой и дающей достаточно простора для усмотрения правоприменителя». Учитывая, что полномочия по ограничению имеет по закону лишь суд, именно он будет определять ситуацию в каждом случае.
Неоднозначную норму вместо однозначно антисетевой, исходя из опубликованных документов Госдумы, предложила депутат Ирина Яровая — автор наиболее дискриминирующих сети в отношениях с поставщиками инициатив, открыто отстаивавшая интересы российских агропроизводителей. Мобильный телефон депутата Яровой вчера не отвечал. По данным “Ъ”, близкие формулировки предлагал помощник президента Аркадий Дворкович, но тексты его версии нормы не раскрываются. Сохранена опасная норма о запрете в сетевом продовольственном ритейле договоров комиссии.
Часть норм также стала трактуемой менее однозначно. Так, в определении «хозяйствующего субъекта, осуществляющего торговую деятельность» теперь неочевидно, включаются ли в данный термин дистрибуторы (оптовые продавцы), говорят в Goltsblat BLP. Сохранена в почти неизменном виде поправка, ограничивающая 10% от объема продаж (кроме социально значимых) товаров — но теперь только продовольствия. Наиболее незаметно, без обсуждения, но радикально сокращены (очевидно, после вмешательства АП — в прежних версиях этих норм не было) возможности региональной власти по регулированию цен. Введение ограничений «сверху» на цены в случае их роста на 30% в месяц теперь касается исключительно «социально значимых» товаров по открытому списку, определяемому правительством, вводиться они могут только правительством (ранее предполагалось дать это право региональным властям и даже муниципалитетам). Прямо запрещено и практикуемое губернаторами понуждение к поставкам в определенные сети в регионе по определенным ценам продовольствия.
Учитывая, что правительство, в новой формулировке закона, будет регулировать де-факто открытый список «запрещенных практик» в отношениях агролобби и сетей (вопросы торговли непродовольственными товарами из текста вынесены), итог этого раунда войны за закон о торговле можно резюмировать так: правительство будет главным регулятором взаимоотношений продовольственной розницы в противостоянии с регионами и агролобби. “Ъ” продолжает следить за развитием событий.
