Этой осенью Министерство юстиции США оштрафовало компанию Pfizer на $2,3 млрд. Рекордный штраф был выписан за сговор медицинских представителей компании с врачами — те выписывали пациентам ненужные им лекарства. В Америке законы, описывающие работу медицинских представителей, приняты давно. В России их вообще нет, есть только внутренние инструкции. В некоторых поликлиниках действует запрет на общение врачей с представителями фармкомпаний. Эффективным этот запрет не назовешь. Вот цифры, опубликованные на сайте medpred.ru: только 3% врачей не пускают представителей в кабинет. 5% пускают после фразы «я быстро», а остальные 92% говорят: «Нам не разрешают, но ладно, входите».
И вот на минувшей неделе Федеральная антимонопольная служба представила законопроекты, ограничивающие деятельность медпредставителей в России так жестко, что она практически попадает под запрет. Это только начало. На заседании президиума правительства в четверг премьер Владимир Путин рассказал о планах провести в фармацевтике импортозамещение, подобно тому, что происходит сейчас в автопроме. Медпредставителей используют главным образом иностранные компании, и их фактический запрет станет первым шагом в борьбе с иностранными лекарствами.
Типичный медпредставитель — это очень презентабельного вида господин с высшим медицинским образованием и обычно моложе 40 лет. Половина его работы — это командировки, большая часть дня — разъезды по поликлиникам и аптекам. Главная задача — устанавливать контакты с врачами, прописывающими лекарства. Верх профессионализма — проникнуть, заделавшись под больного, в больницу или зашифроваться под посетителя. А брошюрки можно спрятать в обычный пакет, проскальзывая в поликлинику, пока главврач на обеде или в отъезде.
Медпредставители — профессионалы их называют медпредами — продвигают товары разными методами. Кто-то просто развешивает плакаты на стенах больницы и тиражирует брошюры, кто-то дарит ручки с блокнотами и раздает халаты с логотипами, чтобы у врача название препарата всегда было перед глазами. Некоторые по требованию главврача покупают ему телевизор или компьютер в кабинет. Наличных все стараются избегать, говорит медпред одной из компаний. Но, например, дистрибуторы лекарств (это в основном отечественные компании) выплачивают врачам доплаты, премии и бонусы в денежной форме. На рынке говорят, что самые дорогие в продвижении препараты — это биоактивные добавки. Врач имеет с этих продаж 10–15%. И доход хороший, и пациенту не вредно.
Главный критерий оценки эффективности работы медпреда — рост продаж. В этом отечественные компании гораздо строже иностранных. Например, требуют, чтобы врач по итогам месяца предъявлял корешки бланков от выписанных таблеток, говорит один из таких медицинских представителей. Западные медпреды сконцентрированы не только на врачах, выписывающих рецепты. У фармкомпаний есть несколько целевых аудиторий при продвижении товара — от академиков и «лидеров мнений» до рядовых врачей, рассказывает начальник Управления контроля социальной сферы и торговли антимонопольной службы Тимофей Нижегородцев. Проблема в том, что пациент в результате оказывается беззащитен и может пострадать: те, кому он верит, могут оказаться связаны с производителем лекарства.
На продвижение таблеток тратятся гигантские деньги. Нижегородцев рассказывает, что одна из компаний потратила на такое продвижение своих препаратов около €1,5 млрд только за первый квартал 2009 года, почти половину всей своей выручки. Имеется в виду продвижение в мировом масштабе. Для России даже часть этого бюджета — огромные деньги: некоторые компании тратят на маркетинг десятки миллионов рублей, уточняет он.
Эти цифры прозвучали на совещании у вице-премьера Игоря Сечина и очень взволновали куратора российской промышленности. Он задал свой любимый вопрос: откуда вдруг такие деньги? Владимира Путина взволновал другой аспект. По некоторым данным, в представленных ему материалах упоминалось, что российский рынок лекарств на 75% зависим от импортных поставок.
Поднимать пошлины на лекарства, как в случае с автомобилями, невозможно: практически все сырье иностранное, и рост пошлин сразу ударит по карману потребителя, особенно пенсионеров, с которыми, как хорошо знают в правительстве, лучше не связываться. Экономических решений проблемы импортозамещения у государства пока нет, поэтому был включен административный ресурс. Антимонопольная служба проверила несколько крупных иностранных фармкомпаний, обнаружила многочисленные нарушения и доложила премьеру.
А кроме того, подготовила целый пакет поправок о медпредставителях в три разных закона. Докторам запретят принимать медпредов на работе. Штрафы и дисквалификации грозят врачам не только за письменные, но и за устные договоренности. Будет запрещено проводить фестивали, конференции и праздники с участием одной фармацевтической компании, если врач должен при этом взять на себя какие-то обязательства. ФАС рекомендует создавать «обезличенные формы сотрудничества». Нельзя будет делать подарки и оплачивать транспортные расходы больше 3000 рублей.
Раньше все семинары проходили в Турции и Египте. Путин сказал, что производители спонсируют «выезды на теплые моря». После этих слов эта практика остановлена, но как за 3000 рублей возить врачей из Владивостока, например, в Калугу, если государство не оплачивает эти расходы, недоумевает сотрудник западной фармкомпании.
Все это очень серьезные ограничения. Ведь у фармацевтических компаний не так много возможностей рекламировать свою продукцию, говорит исполнительный директор Союза профессиональных фармацевтических организаций Геннадий Ширшов. Если это рецептурное лекарство, то только через медпредставителей, конференции и специализированные журналы. И у врачей может возникнуть информационный вакуум.
Борьба с медпредставителями — это только первый шаг. Например, Росздравнадзор уже сделал собственные выводы из выступления Путина. В распоряжении Newsweek оказалось письмо руководителя этого ведомства Николая Юргеля региональным министерствам здравоохранения. Он рекомендует «учесть возможность» замещения импортных лекарств отечественными при проведении госзакупок на 2010 год. Потенциал большой — в прошлом году более 370 иностранных препаратов можно было заменить отечественными аналогами.
Есть препараты, которые действительно можно безболезненно заменить — разные бренды, но одно действующее вещество, — и российские будут дешевле, говорит директор по маркетинговым исследованиям «Фармэксперта» Давид Мелик-Гусейнов. Есть ли разница в качестве, большой вопрос, но бюджет сможет сэкономить как минимум 1,3 млрд рублей в год. В 5351 случае импортные лекарства стоили дороже отечественных, а значит, их надо заменять, показал анализ Росздравнадзора. Все это нужно для того, чтобы российская фармацевтика развивалась в соответствии с концепцией, написанной в Министерстве промышленности и торговли. По ней к 2020 году доля отечественного производства должна вырасти с нынешних 19% до 50% — если считать в деньгах.
Год назад в качестве антикризисной меры правительство утвердило постановление, дающее отечественному производителю 15-процентную преференцию. Это значит, что если российский препарат на 15% дороже импортного, он все равно выиграет в конкурсе. Эта мера не сработала, замечает Александр Иванов из «Альфа консалтинга», и импортозамещения не случилось: за этот год пропорции иностранного и отечественного товара в госзакупках не изменились. И государство ищет другие стимулирующие меры.
«Тренд мы уже поняли», — говорит сотрудник иностранной компании. Либо надо строить заводы в России, либо продажи начнут падать. Председатель рабочей группы по локализации производств Ассоциации международных фармацевтических производителей (AIPM) Йостейн Дэвидсен уже заявил, что все 25 компаний, входящих в эту ассоциацию, готовы создавать заводы по производству лекарственных препаратов в России уже в ближайшее время. Это Egis Pharmaceuticals, Janssen Pharmaceutica, Bayer Schering Pharma, STADA Pharma, Nycomed, Novartis Pharma и другие. Каждая из компаний намерена потратить от €50 до €70 млн. «После автопрома и пищевой промышленности дошла очередь и до нас», — вздыхает один из западных фармацевтов.
