В ближайшее время в России может быть принят закон о торговле, который находился в подвешенном состоянии почти 10 лет. Он наложит серьезные ограничения на деятельность торговых сетей и гипермаркетов. Круглый стол в газете Metro.
Каким образом это может отразиться на простых покупателях и как меняются цены на продукты, на круглом столе Metro рассказали представители крупнейших сетевых ритейлеров.
Участники: Олег Очев, “Полушка”, руководитель направления закупок
Инна Соснова, “Лента”, директор по связям с общественностью
Амера Карлос, X5 Retail Group N.V., менеджер по связям с общественностью Северо-Западного филиала.
Отношение к многострадальному закону о торговле, который сейчас проходит слушания в Государственной думе, у участников рынка неоднозначное.
Карлос: Самая спорная в будущем законе – это статья, запрещающая торговым сетям приобретать и вводить в эксплуатацию новые торговые площади, если оборот превышает 1 млрд руб., а доля 25% в границах городского округа или муниципального района, а также Москвы и Петербурга. Этот пункт, если попадет в окончательную версию, будет тормозить развитие отрасли. Объем рынка 5 крупнейших ритейлеров России составляет лишь 5,2%. В среднем в Европе доля рынка
5 крупнейших ритейлеров превышает 65%. Таким образом, становится понятно, что сетевая торговля в России далека от насыщения.
Вы выступаете против регулирования рынка со стороны государства?
Соснова: Этого нельзя допускать. Либо должна быть полностью рыночная система, либо голосуйте за диктат, плановую экономику. Можно допускать планирование на уровне урбанистических законов, логистических потоков – к примеру, рекомендовать открывать магазины в определенных точках города. В одном квартале, учитывая специфику населения, нужны товары определенных категорий. Но создавать условия, при которых население не сможет пользоваться сетевыми магазинами с их отработанными процессами, – нонсенс.
Очев: В документе говорится о том, что государство должно регулировать отношения между поставщиком и продавцом. Практика показывает, что они могут решать проблемы самостоятельно на двусторонней основе, но закон это право ограничивает.
Государство будет регулировать те бонусы, которые вам платят поставщики, чтобы их товар попал на полку. Многим кажется, что это может снизить цены.
Соснова: Полка магазина не бесконечная. Поставщиков, которые хотят выставить товары, очень много. Система учета у нас автоматизированная. Каждый новый поставщик – это немалые затраты на планограммы. Мерчендайзеры должны показать товар, чтобы покупатель его увидел. Ребенок должен его увидеть на своем уровне, взрослый – на своем. Мужчины – в этом месте, женщины – в другом. Очевидно, что если поставщик хочет свой товар показать, то рекламные расходы он должен обязательно брать на себя.
Есть такое мнение, что торговые сети задавили мелкого производителя.
Очев: Мелкому производителю очень сложно, даже невозможно работать с сетью, поскольку такой производитель не в силах поставлять товар на сотню и более магазинов. Но существуют и исключения, которые, как правило, встречаются в регионах.
Соснова: К примеру, у нас 80% местных поставщиков в Астрахани. Нам выгодно не возить откуда-то, а покупать у них. И обратный пример. В Краснодаре нам местные поставщики предлагали помидоры по 90 рублей. Но, скажем, испанские могут стоить 40–50 и не уступать им в качестве. Что вы выберете?
Сетевые магазины выбирают по-прежнему по критерию цены?
Очев: Цена сейчас является основополагающим фактором в выборе покупателем магазина. Покупатель готов жертвовать удобством и сервисом, да и близостью к дому ради выгодной цены. Средний класс выбирает магазин и по уровню ассортимента: покупатель хочет зайти в универсам и купить все, что ему нужно, в одном магазине, а не ходить по разным.
Стало ли в кризис больше распродаж на фоне снизившейся покупательной способности?
Карлос: Покупатели отказываются от каких-то покупок, больше времени тратят на выбор магазина, ищут, где дешевле. Борьба за потребителей обостряется. В этом году в борьбе за покупателя количество различных акций в сетях значительно возросло по сравнению с прошлым годом – более чем на 30% по сравнению с 2008 годом. Очень много совместных акций сетей и поставщиков.
Как изменилась потребительская корзина россиян за период кризиса?
Карлос: Потребители перестали закупать продукты впрок. Люди стали ходить в магазин чаще, но покупать на меньшие суммы. Стали реже покупать соки, воды, кофе. Снижение оборота продовольствия происходит по причине смещения предпочтений покупателей в сторону более дешевых товаров-аналогов, также покупатели отдают предпочтение товарам меньшей упаковки, например, вместо 1 кг, покупают 500 г.
Очев: Произошло частичное перераспределение спроса потребителей: от верхней границы среднего ценового сегмента к нижней его границе. Постепенно сдают позиции товары импульсного спроса и премиум-сегмента. В начале года средний чек снизился, хотя сейчас мы достигли докризисного уровня. Все это говорит о том, что люди более взвешенно подходят к планированию покупок.
Как развиваются ваши частные марки?
Карлос: В России этот рынок практически находится в зачаточном состоянии. В целом по миру доля частных марок по итогам 2008 года в деньгах составила около 17%. В России рынок частных торговых марок только зарождается, доля private label не достигает и 2%. Кризис – это хорошее время для ее развития. СТМ в среднем на 10–20% дешевле брендов-аналогов. В настоящее время в компании ведется очень большая работа по разработке собственных марок.
Соснова: У нас в планах было довести частные марки к концу года до 8% от всего ассортимента. Но по итогам 10 месяцев мы достигли уже 8,26%. Товары под нашими брендами пользуются спросом. Кроме того, мы стараемся не поднимать на них цены. У нас есть две частные марки, которые закрывают разные ценовые сегменты.
Очев: Сейчас продукция нашей частной марки показывает высокую эффективность. Качество товаров высокое, а цены снижены за счет издержек на раскрутку бренда. В результате стоимость товаров частной марки на 15–20% ниже брендового аналога.
