Бесконтрольное наращивание производства овощей китайцами, рост импорта и энерготарифов грозят уничтожить целую отрасль сельского хозяйства — овощеводство закрытого грунта.
С овощными теплицами надо что-то делать: они исчезают. К середине 2000-х их число сократилось вдвое, затем наметился подъем, но общая площадь остается мизерной — 1,5 тыс. га. Ресурс старых конструкций исчерпан, новых строится смешное количество, 50 га в год, — выбывает больше. Чтобы наладить производство овощей защищенного грунта круглый год, Минсельхоз РФ недавно утвердил программу развития отрасли на 2012 — 2014 и до 2020 года. Планируется уже к 2014 году удвоить площадь теплиц до 3 тыс. га, а урожай довести до 720 тыс. тонн (с 545 тыс. тонн в 2010-м).
Такие результаты аграрии смогут получить благодаря обещанным субсидированным восьмилетним кредитам на возведение и модернизацию тепличных комплексов. Цель — полное замещение толстокожего импорта собственными овощами. Вторым этапом станет мелиорация — на нее бросят 400 млрд рублей, из них 103 миллиарда из федерального бюджета.
Прибавлять по 500 га каждый год, то есть в десять раз больше, чем сейчас, — увлекательная идея. Понять, насколько она реальна, нам помогла генеральный директор ООО «УГМК-Агро» Нина Коцуба. По ее словам, в этом случае компания, самый крупный игрок в Свердловской области, должна замахнуться на десять таких тепличных проектов в год, какие реализует сегодня. Нина Коцуба уточнила, что о программе Минсельхоза в УГМК-Агро знают, но еще не видели документа, поэтому судить о ней рано. К концу года здесь планируют завершить строительство второй и третьей очереди тепличного комплекса в поселке Садовый близ Екатеринбурга. Первую очередь запустили в марте 2010 года. Овощи выращивают по голландской малообъемной технологии с использованием автоматизированного капельного полива, а также компьютерной системы, которая отвечает за микроклимат.
Не климатит
— Нина Александровна, какова специфика развития рынка овощей закрытого грунта в Уральском регионе?
— Рынок все последние годы находится в одном состоянии. Можно сказать, закрытого грунта как такового в России не существует. Нет грандиозного развития, как в Нидерландах, где теплицы обеспечивают не только свою маленькую страну, но и всю Европу. Хотя в ряде регионов есть довольно крупные тепличные комбинаты.
— Сегодня 90% овощей закрытого грунта завозится: почему не развивается тепличный бизнес?
— Развитию препятствует совокупность факторов. Во-первых, климат. Урал — северная часть страны: для развития растений не хватает света. Отсюда — культура потребления: мы привыкли есть овощи в основном сезонные. В целом ассортимент овощной продукции россиян невелик. Хотя сейчас, как бы люди ни жаловались, питаются лучше, покупают недешевые тепличные овощи зимой: огурцы, помидоры, перец, зелень. Многие понимают, что салат — самая что ни на есть витаминная культура в межсезонье. Культура питания вообще меняется, мы уже знаем, что полезно, что неполезно, предпочитая выращенное в нашем климатическом поясе.
Во-вторых, развивать этот рынок на Урале — очень дорогое удовольствие. Велики расходы на строительство и энергоносители, тарифы все время растут. На юге, понятно, эти расходы меньше, за рубежом тоже. У нашего стройнадзора жестче нормативы сооружения теплиц, чем в тех же Нидерландах. Пример: у нас котельная по требованиям безопасности должна быть отдельно стоящим зданием на определенном расстоянии от теплицы, минеральные удобрения — в отдельном складе, а это все расходы. В Европе строгостей меньше и проекты дешевле: котельная и удобрения в самой теплице.
Еще: мы сжигаем дорогой газ для выработки тепла, а за рубежом ветряки дают дешевую электроэнергию, излишки которой теплицы еще и продают на сторону. Строительное проектирование — тоже дорого, поскольку на рынке нет типовых проектов, чтобы бизнес брал и строил. Согласование длинное и дорогое. Тяжело дается проект.
Чтобы брать кредит, надо иметь гарантии залога. Только большое и хорошо работающее предприятие может выступать гарантом. Если другие производители в АПК получают субсидии, например, три рубля бюджетных денег на кило молока, в нашей отрасли субсидируется только часть процентной ставки. АПК, как и промышленность, вынуждают платить авансы энергопоставляющей организации, хотя во всем мире платят по факту. А это отвлечение оборотных средств.
— На Западе бизнесу теплее?
— Западные коллеги неплохо зарабатывают не только на помидорах и огурцах, но и на продаже нанотехнологий их выращивания. Технологии — залог успеха, они очень непросты: там растения выращиваются в субстратах, отсутствует земля. Надо точно все рассчитать, дозировать — минеральные удобрения, водную основу, чтобы помидор был безопасен для организма. Масса вредителей у овощных культур, но борьба с ними опять же не должна отрицательно влиять на урожай. Поэтому в теплице один вредитель ест другого вредителя, и никакой химии.
Зимой и летом прибыльно это
— Несмотря на сложности, УГМК-Агро занимается этим бизнесом, значит, смысл есть?
— Смысл есть, когда рентабельность сельскохозяйственных проектов 6 — 8%.
В этих цифрах мы и работаем. Можем погашать взятые обязательства по кредитным ресурсам, поскольку бизнес прибыльный.
— Если бизнес прибыльный, почему не появляются новые игроки?
— Они еще долго не появятся — велики инвестиции. Не каждый готов выложить миллиард и ждать его возврата семь лет. Строящаяся сейчас у нас вторая очередь из двух блоков площадью по 4 га оценивается в 550 млн рублей. Первая строилась на 4 га с инфраструктурой, поэтому она одна обошлась в 450 млн рублей. Вторая присоединена к этой же инфраструктуре. Окупится проект через 5 — 7 лет.
— Это хорошая окупаемость?
— Конечно. Я знаю, что мы отдадим кредиты (на них приходится 90% стоимости проектов, остальное собственные средства компании). За спиной у меня гарант наших кредитов — УГМК-Холдинг, и я должна работать прибыльно, потому что в холдинге не заведено деньги давать просто так. Прежде экономисты на десять раз просчитают: сможет ли предприятие отдать. Платим обычные банковские 12 — 13%, при этом 100% ставки рефинансирования ЦБ РФ субсидирует бюджет Свердловской области, а оставшиеся 5 — 6% платим мы. Облегчила нашу жизнь техническая субсидия из федерального бюджета на приобретение оборудования для последней очереди проекта — 15% от его стоимости.
— Позволяют ли рынок, уровень цен вернуть инвестиции? Ведь они вложены не только потому, что «город надо кормить»?
— Правда бизнеса — если не выгодно, этим никто не занимается. Реализуя проект, бизнес редко думает о социальной составляющей, хотя говорит об этом с экранов. Мы продаем основной объем овощей закрытого грунта в межсезонье, с февраля до мая это очень выгодно — цены высокие. Летом, когда цены падают, столько же прибыли не находим, но и не теряем ее совсем. Сезонный продукт имеет разную стоимость в определенные месяцы. В среднем получается нормальная цена, нормальный бизнес.
— Какова сейчас доля компании на рынке?
— У нас небольшой объем овощей для полуторамиллионного Екатеринбурга — 10% от потребности. Остальная продукция завозится с юга России и из-за рубежа.
— При этом вы — самый крупный местный игрок в регионе?
— В Свердловской области — да. В этом году томатов соберем 2,6 тыс. тонн, огурцов 1,1 тысячи. Планируемая урожайность по томату — 50 кг с кв. метра, по огурцу — 27 кг. Общий объем по томату, который мы ожидаем получить в 2013 году с тех площадей, которые у нас имеются, включая старые теплицы в черте города (6 га), — 3,4 тыс. тонн, по огурцу — 2,6 тысячи.
— Планируете расширить долю на рынке?
— Вполне возможно: после уплаты кредитов почему нам бы не строить теплицы дальше? В следующем году, когда запустим два новых блока, увеличим свою долю на 5%. Будем продавать овощи по Свердловской области, в соседние регионы. Уже сегодня часть продукции уходит на север Тюменской области.
— Урожаи растут?
— В прошлом году средняя урожайность томатов была 36 кг с кв. метра, в этом она выше. Урожайность увеличивается за счет выдерживания технологий. Необходимо все процессы проводить вовремя. Если технологию на каком-то этапе сбить, то и растение сбивается, начинает давать меньше плодов. Недостаток или избыток солнечного света в году тоже негативно влияет. Стараемся отрицательные внешние климатические факторы минимизировать знаниями и технологиями.
Безымянные конкуренты
— В чем основные риски на рынке?
— Растет объем овощей привозных и выращиваемых в регионе китайцами. Это два серьезных конкурента. Один давит массой, другой — низкой ценой. При этом многих российских игроков из разных регионов мы знаем. Например, соседей: крупная торговая марка «Ритза» (Заводоуковск, Тюменская область) заполонила Екатеринбург листовыми салатами. Салат идет на ура, реализуется очень хорошо. Присутствует у нас еще один тюменский производитель — ЗАО «Пригородное», которое выращивает томаты и огурцы. Большие объемы продукции на рынке производителей из Казани, Краснодара. Несмотря на длинное транспортное плечо, их овощи продаются по цене, сравнимой с нашей и ниже, за счет того, что климатические условия позволяют нести меньшие затраты на энергоносители.
Безымянные зарубежные игроки как юрлица на рынке овощей закрытого грунта не существуют. Но покупатель видит на ценнике только страну: Турция, Италия, Испания, Польша, ЮАР и так далее. Мы стремимся изменить ситуацию: наша торговая марка «Мистер Грин» указана на коробках. А если сеть извлекла овощи из коробки и они в торговом зале россыпью, потребители определят наш томат и огурец по внешнему виду, аромату, плотности продукта, его свежести.
— Сложная это задача — покупателю надо быть агрономом, чтобы купить безымянные правильные овощи.
— К тому же большинство покупателей в основном ориентируется на стоимость, потом на качество. Самое простое мерило качества — вкусно/невкусно. Особенно для огурцов, потому что это продукт, который едят сразу, с грядки. У овощей, что везут издалека, свежесть теряется. Так что проблем со сбытом у теплиц УГМК-Агро нет. Здравый смысл побеждает во многих торговых сетях, они предпочитают брать местные сертифицированные овощи, чтобы себя обезопасить: это же продукты питания. Здоровой конкуренции мы не боимся, в том числе по цене, в ней весь смысл. Но мы ощущаем присутствие большого количества «серых» овощей из китайских пленочных теплиц: их полно в Челябинской области, в Свердловской области под Каменском-Уральским. Никто вам точно не скажет, сколько именно этой продукции на рынке и как она на него попадает, какого качества. У нас, например, стоят системы тонкой очистки воды, проверяется каждая партия овощей. А китайцы воду для полива качают из рек и водоемов, в которых купаться нельзя. Кормить детей такими овощами — это вредительство на уровне государства.
— А внеотраслевые риски?
— Самый серьезный — рост тарифов на энергоносители. Нам приходится повышать отпускную цену вслед за ростом себестоимости, что влияет на конкурентоспособность. Мне как экономисту непонятно: если у нас каждый год будет прирост стоимости электроэнергии на 15%, то до какого предела? И до какого года? Пока получается бесконечная геометрическая прогрессия: 15%, на следующий год еще плюс 15%, потом и еще плюс 15%. Кто мне скажет в этой стране, почему именно так и сколько должны стоить энергоносители?
Цена от рынка
— Сколько сейчас в себестоимости овощей составляет электроэнергия?
— Много. Мы работаем над сокращением энергозатрат. У нас есть старые, построенные лет 40 назад теплицы, где котельная с КПД 25 — 30%: там энергозатраты достигают 40%, вместе с газом — до 50%. В новой теплице энергозатраты снизим до 30%, потому что применили энергосберегающие технологии, КПД котельной — 90%.
— По себестоимости можно сравнивать килограмм ваших помидоров и голландских? У вас те же технологии.
— Но себестоимость выше процентов на 50. Им проще — у них есть овощная биржа, куда они везут урожай, быстро продают его там и развозят по Европе. У нас биржи нет — я содержу штат по сбыту, склад. Это все расходы. Мы стремимся их снижать где можем, например, добиваемся, чтобы на новом производстве была высокая культура труда.
— В каком соотношении спрос и предложение?
— Они уравновешены за счет обилия овощей отовсюду, особенно летом. Весной помимо нашего идет очень дорогой продукт из дальнего зарубежья. Там технологии очень продвинутые, они выращивают твердые овощи с твердой кожурой… длительного хранения. Клубнику бросите — она отскочит от стола. Это специальная селекция. Если появятся в достатке наши местные овощи, с юга и из-за рубежа везти перестанут, ведь везут туда, где нет.
— Как меняется динамика спроса: стали есть больше овощей?
— Стали. Судим по росту продаж, заявок от торговых сетей. Продажу продукции нового сезона я начинаю в феврале. Цена первых огурцов высокая, до 120 — 150 рублей за кило. Сделаем новую теплицу, там будет досвечивание — и огурцы появятся в декабре. Запад в это время продает огурец за 250 рублей килограмм, а я буду — за 180 рублей. Хороший бизнес получится зимой. Но летом цена падает до 15 рублей за кг.
— С ценами вы как работаете?
— С ценой работает рынок, торговые сети. Допустим, мы продаем им огурец по оптовой цене 20 рублей за кг, цена его в магазине может быть 35 рублей, то есть совсем не отражает цену и себестоимость у производителя. Это не социальный продукт, как молоко. Здесь не хочешь — не ешь. Но это скоропорт, и я вынуждена продавать по той цене, которую мне диктуют сети.
— Ожидаете ли вы роста емкости рынка в ближайшей перспективе?
— Конечно. Мы не сомневаемся, что продадим гораздо большие объемы, что у нас Тюменская область будет покупать, Пермь. Это мы пока соседям не возим — зачем, когда и здесь рынок не занят.
