В этом году Счетная палата проведет тотальную проверку жилищно-коммунального комплекса. Она намерена найти резервы для снижения тарифов на услуги, которые предоставляют населению. "И они есть", — уверен председатель Счетной палаты Сергей Степашин.
В интервью "РГ" он рассказал о новом статусе ведомства, который будет определен в подготовленном законопроекте. И о том, почему одного контроля за доходами и расходами чиновников недостаточно, чтобы победить коррупцию.
РГ: Сергей Вадимович, уже несколько лет мы традиционно встречаемся с вами в начале нового года. 2011-й в экономике завершился на неопределенной ноте. Одни эксперты говорят об очередных испытаниях второй волной кризиса, другие успокаивают, мол, потрясений не будет. Вы на чьей стороне?
Степашин: Среди крупных мировых экономик положение России достаточно стабильно. В том числе в финансах. Я сейчас вспомнил, как на одном шахматном турнире Александр Алехин поставил рекорд: ни одного проигрыша и ничьей. На вопрос, как это ему удалось, он ответил: "Часть партий я выиграл, часть проиграли партнеры".
Так и у нас, если сравнивать эффект деятельности исполнительной власти в России и в других странах "восьмерки" на фоне мирового экономического кризиса. Оглядываясь на прошлый год, можно сказать, что на финансовом рынке наши партнеры не оказались на должной высоте. А наш выигрыш в том, что, во-первых, Россия — одна из немногих европейских стран, сумевшая удержать практически все соцобязательства. Посмотрите, что сейчас делается в Греции, в Ирландии, в Исландии, в Португалии, в Италии!
Во-вторых, мы смогли, невзирая на все обстоятельства, завершить год с профицитом бюджета. Будем объективны, этому помогли и хорошие цены на нефть. Но не только. Увеличились налоговые, таможенные сборы, продолжился рост реального сектора экономики. Тем временем очень немногие европейские страны закончили год без дефицита бюджета. А у нас еще и самый низкий уровень инфляции — в районе семи процентов. Такая была в 1987 году в СССР. Мы также имеем неплохую подушку безопасности — Резервный фонд.
РГ: Вас послушаешь — мы уже в раю!
Степашин: А вот этого я вам не обещаю. Да, год не будет легким. За несколько дней до его наступления на коллегии были рассмотрены результаты стратегического аудита финансового рынка. Вывод: цели, установленные стратегией развития этой сферы, имеют высокий риск быть не достигнутыми в установленное время. Свои предложения мы направили в Рабочую группу по созданию Международного финансового центра России. Счетная палата, правда, поддержала бюджет на следующий год, предупредив, что он очень напряженный. Впервые Минфин пошел на соглашение с минэкономразвития о цене барреля. В бюджете заложено 100 долларов. Это очень высокая цена. Мы обратили внимание на необходимость запасного варианта в случае форс-мажорных обстоятельств. Такой вариант сегодня в правительстве есть.
Бюджет этого года, да и последующих двух лет, также напряжен из-за больших затрат на оборонный комплекс, на реформу полиции, на повышение зарплаты военнослужащим и сотрудникам органов внутренних дел. Также страна планирует серьезные модернизационные проекты: создание инфраструктуры в Сколково и других научных комплексов, массивное строительство дорог. Плюс все соцобязательства.
Наступивший год, с моей точки зрения, может быть сложным и в плане того, что принято решение о передаче ряда полномочий регионам. И это правильно — мы федеративное государство. Теперь очень важно, чтобы вместе с полномочиями мы передали и возможность формирования собственных бюджетов. Сейчас минфин и минэкономразвития анализируют ситуацию. Счетная палата в свое время предлагала схему: 50 процентов налоговых сборов отдавать в федеральный бюджет и 50 процентов — в регионы. Тогда они выполнят те обязательства, которые на них возложены. И, конечно, нельзя забывать, что мы вступили в очередной выборный цикл.
РГ: Иными словами, сейчас все идет штатно, а что потом — одному богу известно?
Степашин: Да все будет нормально! Одним из достижений России в последние годы стала как раз стабильность. Хотя многие считают это недостатком и застоем. Они просто забыли начало 90-х годов прошлого столетия, а я тогда был директором ФСБ, министром внутренних дел. И могу застой отличить от стабильности, которая является важнейшим фактором для привлечения инвестиций. Думаю, после выборов в марте страна должна в первую очередь заняться проблемами экономики и роста. И, как сказал президент Дмитрий Медведев, думать о новой политической конфигурации, тем более уже есть конкретные предложения.
РГ: Даже невзирая на то, что сейчас такое достаточно сильное протестное движение началось?
Степашин: Что значит сильное протестное движение? Просто люди за последние 20 лет научились разбираться во многих политических аспектах, высказывать свою точку зрения. Я помню выступления в 1991-м, 1993-м, 1996-м, 1999-м годах. Вот это были просто протестные настроения, а сейчас это позиция людей. Их надо слышать, с ними надо разговаривать, объяснять. Если есть грубые нарушения в процедуре выборов, надо решать это через судебную систему, и у нас существует такой порядок. Важно не отмахиваться от позиции людей.
РГ: Тем не менее новый митинг назначен на февраль. А сначала думали — покричат и разойдутся… Не разошлись. Растет новая сила, которая может повлиять на ход нашей жизни?
Степашин: Я пока такой силы не вижу. Многое будет зависеть от двух аспектов. Первый — жизнь людей, зарплата, рабочие места, социальная, экономическая обстановка в стране. Здесь я не вижу особой почвы для протестного движения. Второй аспект — диалог власти с населением, в том числе с недовольной его частью, с теми, кто недоволен результатами выборов. Считаю, новая, более активная Госдума может стать площадкой, которая с улиц оттянет на себя проведение серьезной политической дискуссии, есть и другие варианты.
По десять ревизий в год
РГ: Вы говорили про регионы, которым надо отдать 50 процентов налоговых сборов, чтобы местные власти выполнили свои обязательства. Что мешает?
Степашин: Понимание, что это надо делать, уже есть и политическая воля тоже. Об этом говорил президент и премьер-министр на недавнем Госсовете. Сейчас надо принимать решение, какие налоги оставлять в субъектах РФ.
Но прежде разобраться с непропорциональным развитием регионов. Различия — огромные. Например, порядка 12 регионов полностью финансируются за счет федерального бюджета. Минэкономразвития вместе с Минфином надо провести анализ причин отставания регионов, установить, какая точечная помощь должна быть оказана. Понимаете? Не просто вливать деньги в регионы, как мы это делаем, особенно на Кавказе, а только на решение конкретных задач. Пока же деньги идут, а реального улучшения экономической ситуации все еще не видно. Надо думать, каким образом стимулировать развитие регионов, местную власть. Но в то же время нельзя, чтобы она постоянно ходила с протянутой рукой. Надо искать оптимальное решение. С одной стороны, добавить регионам собственных доходов, а с другой — дать стимул для их деловой активности. На мой взгляд, это одна из главных задач межбюджетных отношений. И Счетная палата намерена принимать участие в ее решении.
РГ: Вы действительно собираетесь провести ревизию федеральных налоговых льгот в регионах?
Степашин: Это как раз связано с тем, какая часть бюджетных средств должна оставаться для решения социальных вопросов в рамках межбюджетных отношений. Под эту задачу мы и посмотрим, какие льготы действуют, какие нет, какие должны остаться. У нас есть соглашение с Федеральной налоговой службой, с которой мы и будем этим заниматься.
РГ: Какие-то льготы у вас вызывают сомнение? От чего надо отказаться?
Степашин: Пока рано говорить об этом.
РГ: А мы не подкосим бизнес? Он и так жалуется на плохой деловой климат, а тут еще льготы по налогу на землю или на имущество отнимут.
Степашин: Поэтому я пока ничего не говорю по льготам. Сначала мы изучим ситуацию, расскажем о своих выводах. Также комиссия, которую возглавляют два вице-премьера — Хлопонин и Козак, должна доложить свои предложения руководству страны.
Однако я с вами согласен: нельзя подкосить то, что и так не шибко здорово развито. Особенно малый и средний бизнес. Впрочем, для него льготы и налоги — не единственная проблема. Надо перестать мордовать бизнес проверками. В прошлом году Генпрокуратуре было дано поручение координировать деятельность контролирующих органов. У нас их неприлично много — 30 ведомств. Даже я путаюсь в этих надзорах. И точно не скажу, кто за что отвечает, знаю лишь некоторые из них.
РГ: Но ведь принято решение проводить проверки бизнеса не чаще одного раза за три года? Все так радовались…
Степашин: Радовались. А потом столкнулись с действительностью. Проверок, безусловно, стало несколько меньше. Но раз в три года на них имеют право 30 контролирующих организаций. Прибавьте сюда региональные представительства. Вот и считайте: один ушел, другой пришел. Вполне достаточно, чтобы создать тяжелые условия для бизнеса.
Думаю, здесь наиболее оптимальна схема Счетной палаты РФ. Мы своих структур в регионах не создаем. Есть местные палаты, которые нам не подчинены и действуют на основании регионального законодательства. Есть также рамочный федеральный закон, который регулирует всю эту деятельность. Мы координируем нашу работу, проводим совместные проверки, но не подменяем региональные палаты. Но зато обмениваемся информацией. У нас единая база данных, один стандарт и общая методика проверок. Там, где нужно, мы проверяем вместе. Так и должно быть в федеративном государстве. Возьмите опыт Германии, США, Мексики, Бразилии.
Главней всего — погода в доме
РГ: В этом году вместе с региональными палатами вы наметили "большой поход на ЖКХ". Почему вдруг такое пристальное внимание к этой отрасли?
Степашин: По нашей инициативе продлена деятельность Фонда содействия реформированию ЖКХ, чтобы продолжать решать проблему аварийного и ветхого жилья. Вы знаете, что в наступившем году фонд должен был прекратить свое существование.
И принятое решение — очень важный шаг. Ведь настроение людей во многом зависит от настроения в доме. А настроение в доме — от того, какой этот дом и как человек в нем живет. Поэтому мы во главу угла в работе Счетной палаты поставили анализ во всех регионах организаций ЖКХ. Посмотрим и энергетику. Премьер-министр недавно по делу наехал на энергетиков, которые совсем зарвались. Кстати, некоторые факты, о которых он говорил, были выявлены во время проверок Счетной палатой.
РГ: Так тарифы на электроэнергию можно снизить? Энергетики говорят, что нельзя.
Степашин: Это как считать. Можно, конечно. За счет дивидендной политики, ликвидации аффилированных структур. Почитайте материалы Счетной палаты на эту тему. Я не открываю тут ничего нового, все это уже говорилось, и не один раз.
Считаю, что не совсем корректно прошла реформа энергетического комплекса. Думали, проведем массовую приватизацию, раздадим передающие сети частным лицам — они придут с миллионами долларов инвестиций. А никто не пришел. Есть сферы, которые пока в нашей стране не готовы к массовой приватизации. Энергетика вообще и атомная энергетика в частности. Думаю, мы в свое время поспешили и с нефтью.
Надо заниматься энергоэффективностью. Потери огромные, а закон, который предусматривает замену традиционных ламп накаливания на менее затратные светодиодные, так и не выполнен. Ну, и международный опыт надо изучать.
Почему они могут сокращать, а мы не можем? Есть резервы для снижения тарифов, есть… И надо их использовать. В противном случае мы продолжим электроэнергией накручивать цены на железнодорожные перевозки, на производство, на товары народного потребления. И все действия Минфина по повышению зарплаты и пенсий будут нивелированы. Так что участие в экспертизе экономической обоснованности тарифов независимых от исполнительной власти органов внешнего контроля позволит сделать работу региональных тарифных комиссий более прозрачной для общества, а изменение тарифов — более понятным, обоснованным и создающим перспективу развития.
РГ: Хотите уничтожить эту "черную дыру" ЖКХ?
Степашин: Ежегодно из федерального и региональных бюджетов в него закачиваются огромные средства, например, в наступившем году предусмотрено более триллиона рублей. Но эти деньги не дают должного эффекта. Мы посмотрим всю тематику, связанную с ЖКХ, где есть бюджетные средства.
Тем более что сейчас зона ответственности за ЖКХ переместилась в регионы. В федеральном бюджете 2012 года расходы на эту отрасль сократились на 68 процентов. Поэтому мы привлекаем и региональные, и муниципальные счетные палаты. Последних у нас более 10 тысяч. Впервые будет проверка, организованная по всем 83 регионам. Эту работу мы проведем в течение года. Итоги будем подводить ежеквартально с информированием Госдумы, главы государства и с озвучиванием проблем перед правительством. А в конце года мы увидим полную картину.
Как сэкономить миллиард долларов
РГ: Вы не раз предупреждали, что наши компании слишком много занимают за рубежом. И никто не может умерить их аппетиты. Есть все-таки возможность, чтобы предотвратить разрастание этого долга, или надо закрыть на него глаза?
Степашин: Главное, не допустить возобновления тенденции к увеличению консолидированной внешней задолженности. К концу минувшего года она составила свыше 500 миллиардов долларов.
Сейчас ситуация не так критична, как была раньше. Корпоративный долг в России относительно невысок по сравнению с США и крупнейшими западными странами. На нашу записку, когда мы били тревогу, реакция правительства была адекватной. Начала работать спецкомиссия при премьер-министре, которая регулирует эти вопросы. Она напрямую вмешивается в ситуацию, если компания зашла слишком далеко. В ноябре 2011 года принято постановление правительства, введены специальные регулирующие оценки. Так просто бесконтрольно компании уже занимать не могут.
Вы знаете, меня это все очень радует. Нас услышали и поддержали. Как и по очень многим другим темам — по гособоронзаказу, по переходу на Федеральную контрактную систему. Помните, сколько лет я говорил о том, что закон о госзакупках плохо работает, что мы теряем минимум миллиард долларов в год на махинациях и на несовершенстве системы государственных закупок. В прошлом году минэкономразвития подготовило законопроект о Федеральной контрактной системе. Он одобрен правительством. И, надеюсь, в этом году будет принят, начнет действовать.
РГ: Мало того, минэкономразвития предложило создать специальное ведомство по госзакупкам. Помнится, эта инициатива впервые прозвучала из стен Счетной палаты.
Степашин: Да, это наша идея. Я даже предложил, на базе какой структуры это можно сделать — Росфиннадзора. Там великолепные специалисты — 7 тысяч человек. Во многом мы сейчас дублируем друг друга. А зачем? Намного эффективнее сделать хорошую структуру по госзакупкам.
РГ: Если будет контрактная система и она исключит большинство потерь, зачем еще специальное ведомство?
Степашин: Но надо же следить, как выполняется новый закон, хотя бы на первом этапе. А дальше видно будет. В США, в европейских странах контрактная система существует уже более 60 лет. И контроль за ней не ослабляется.
РГ: Федеральная антимонопольная служба много разбиралась с госзакупками, предлагала свои варианты реформирования закона. Не лучше ли ФАС поручить проследить за контрактной системой?
Степашин: У нее огромное количество других обязанностей. ФАС хватает наших монополистов. Это очень ответственный участок, поскольку от того, насколько здорова наша конкурентная среда, зависят и конечные цены на товары и услуги.
Я давно хотел попросить ФАС разобраться со стоимостью авиабилетов, как она это делает на бензиновом рынке. Мне часто приходится летать в командировки, честно говоря, жалко бюджет Счетной палаты. А людям каково платить из своего кармана? 35 тысяч рублей стоит билет до Сочи. Тысячу долларов! За эти деньги можно съездить в Турцию на 10 дней с полным пансионом. В Петербург тоже летать дорого. Посмотрите, в Европе нет таких сумасшедших цен! Почему? Нет такого монополизма на рынке пассажирских авиаперевозок.
РГ: Вы говорили Артемьеву об этом раньше?
Степашин: Конечно, говорил. Я прекрасно знаю руководителя ФАС Игоря Артемьева. Замечательный человек, честный, великолепный специалист, мой земляк. И сейчас обращаюсь к нему: "Игорь, займись этим, победи монополистов на авиарынке". Но ему тяжело — ФАС работает по всем сегментам экономики. Надо расширять службу. Вот если бы таких Артемьевых было человек 700, то все бы получилось. Другой вопрос, где их взять?
Спирт без акцизов — деньги в тень
РГ: Вы недавно снова предложили перенести тяжесть акцизных сборов с алкогольных напитков на этиловый спирт.
Степашин: Мы тогда сразу повысим собираемость средств в бюджет, будет меньше нелегальной водки. Есть, правда, один риск, о котором говорят. Могут повыситься цены на некоторые виды парфюмерии — лосьончики, одеколончики. Ну и пусть они будут дороже, думаю, что "Шипром" и "Красной Москвой" мало кто пользуется. Зато денег в бюджете будет больше. Сейчас в нем сборы от водки — около процента. А пьют в России больше всех в Европе.
РГ: Иными словами, за спиртом легче проследить.
Степашин: Конечно. Вы же знаете, мы давно предлагаем ввести госмонополию на спирт.
РГ: Но здесь, похоже, вас так и не услышали?
Степашин: Услышали. Я писал несколько записок, но не могу найти того чиновника, который первый читал их и поставил резолюцию — не надо, не готовы. Как это не готовы? Сейчас все говорят о Петре Аркадьевиче Столыпине как о великом реформаторе, даже есть премия Столыпина. Вспомните, чем он занимался в экономике в начале прошлого века? Монопольку-то на водку он ввел. И золотой червонец появился. Я не призываю сейчас вводить монополию на водку — слишком кардинально. А по поводу спирта меня никто не переубедит. Лет семь прошло, как мы первую записку готовили со всеми выкладками проверок Счетной палаты. Сначала с нами согласились. Но я же понимаю, есть люди с большими деньгами, которые не хотят монополии на спирт. Видимо, сегодня у них больше аргументов, чем у меня. Но я все-таки надежды не теряю.
РГ: Сейчас решили пойти по пути значительного повышения акцизов на алкоголь. Так что бюджет без прибавки не останется.
Степашин: Давайте не будем спешить с выводами. И посчитаем в конце года, какая будет прибавка. По моим расчетам, поступления в бюджет расти не будут. Алкоголь еще больше уйдет в теневой сектор. И по качеству высокие акцизы сильно ударят. Поверьте моим словам, я знаю, что я говорю. Так что встретимся через год и проверим, кто из нас прав.
Сохранить независимость
РГ: С этого года ужесточается борьба с коррупцией. Расширен список чиновников, которые должны отчитываться о своих доходах. Кто соврет — наказание вплоть до увольнения.
Степашин: У меня несколько человек еще до вступления этих поправок в антикоррупционное законодательство написали заявления об уходе, когда неправильно указали в декларациях свои доходы. Знаю, что и в других ведомствах такое было. Где-то полторы тысячи человек уже почувствовали это на себе.
И все-таки главная проблема не в декларациях о доходах. И даже не в контроле за расходами, о чем я тоже говорил и очень рад, что в своем Послании Федеральному Собранию президент поставил задачу ввести декларации о "сверхрасходах" чиновников. Это очень важные шаги. Но они в корне ситуацию не изменят.
РГ: А что изменит?
Степашин: Надо проводить ревизию законодательства, "вычищать" его, следить, чтобы в нем как можно меньше было так называемых отсылочных норм, придуманных правил, инструкций и так далее. Именно они дают возможность чиновнику, сидя у себя в кабинете, не поставить свою подпись под необходимым человеку документом. Остается один выход — дать взятку. Законы должны быть четкие, как инструкции к холодильнику.
Когда вы сегодня приходите в булочную покупать хлеб, вы же не даете взятку, просто его покупаете и выбираете, который посвежее. Так и гражданин в общении с властью должен получать услугу, предоставление которой пошагово четко прописано в законе. И, конечно, надо дальше развивать систему электронного правительства, чтобы свести до минимума личное общение с чиновниками. Недаром уже в самом слове "коррупция" заложена нравственная оценка этого явления: corrumpere по-латыни — растлевать.
РГ: Недавно я разговаривала с мэром небольшого городка. В его администрации некоторые чиновники получают не более 12 тысяч рублей. Может быть, в этих маленьких зарплатах и кроется проблема?
Степашин: Но у федеральных и региональных чиновников сейчас не такие маленькие зарплаты, скажу вам откровенно. Мне есть с чем сравнивать. Когда я был председателем правительства России, то получал 9 тысяч рублей в месяц. По тогдашнему курсу американской валюты получается где-то 300 долларов. У меня была первая поездка в Кельн на "большую восьмерку", так приличествующий случаю костюм на такую зарплату тогда и купить-то было невозможно.
Что касается муниципалитетов, то, может быть, и не надо нам столько начальников, если мы не можем их прокормить "по-белому"? Давайте объединять муниципалитеты. Признаться, я не знаю, зачем мы наплодили их столько. Да и в регионах надо посмотреть ситуацию. На Чукотке, например, 32 тысячи человек населения. А чиновников вместе с федеральными представительствами, губернаторским корпусом, региональным правительством, законодательным собранием — чуть ли не половина от численности населения. Давайте это оптимизировать.
Здесь может быть одна формула: не можешь прокормить, не надо плодить. Если помните, когда я стал министром внутренних дел, говорил: "Нищий милиционер — хуже бандита". Сейчас эту проблему решили, зарплаты полицейским подняли. И правильно сделали. Теперь надо посмотреть, какой эффект это дало. Как увеличение бюджетных средств на соцзащиту сотрудников органов внутренних дел повлияло на конкретные результаты борьбы с преступностью. Мы такую проверку обязательно проведем.
РГ: А для самой Счетной палаты не надо закон подправить? У вас с "пошаговыми инструкциями" все в порядке?
Степашин: В конце минувшего года Генассамблея ООН приняла резолюцию о прямой взаимосвязи между деятельностью высших органов финансового контроля и повышением эффективности, подотчетности, результативности и прозрачности государственного управления.
ООН рекомендует всем государствам применять принципы известной Лимской декларации от 1977 года — своеобразной конституции всех национальных органов финансового контроля. А именно: их независимость от проверяемой ими структуры, защищенность от влияния извне, признание важной роли этих органов в достижении национальных приоритетов и обеспечении результативности использования государственных средств на благо граждан. Так вот, в соответствии с действующей Конституцией нормы и принципы международного права имеют для России важнейшее значение.
РГ: Что это означает для Счетной палаты?
Степашин: Во-первых, она должна получить статус высшего органа финансового контроля. Во-вторых, необходимо прописать в законодательстве полную организационную и финансовую независимость Счетной палаты от исполнительных органов власти. Все это должно войти в новый закон о Счетной палате РФ. Нынешний принимался в 1995 году, он был во многом компромиссным. Помните, Госдума тогда была в оппозиции к президенту? За 16 лет закон во многом устарел, его латали поправками, но сейчас подготовлена новая редакция. В январе я надеюсь на встречу с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. И уже, исходя из резолюции Генассамблеи ООН, передам ему на рассмотрение новый законопроект.
РГ: Этот документ предусматривает увеличение штата, финансирования?
Степашин: Нет. Мы ничего не будем требовать. Хотя вопрос штата для нас стоит остро. В Счетной палате работают всего 1200 человек. На всю страну! Это при том, что в год мы проверяем около 60 регионов и до пяти тысяч объектов. Некоторые наши сотрудники по 200 дней в году находятся в командировках. Да еще и командировочные смешные — по 100 рублей в день.
Но это уже тема другого разговора, а не нового закона о Счетной палате. Мы хотим, чтобы в нем все было точно и четко прописано. И аудит эффективности, которым мы уже давно занимаемся, но его нет в законодательстве. И стратегический аудит, и многое другое. Необходимо следить за эффективностью использования бюджетных средств, за эффективностью экономической политики правительства. Это уже совершенно другой подход. Когда мы говорим о модернизации, инновационном развитии, здесь Счетная палата должна быть одним из первых внешних контролеров, должна подсказывать, высказывать свою точку зрения и, самое главное, быть чрезвычайно публичным органом.
РГ: Но у Вас и сейчас нет закрытых тем, разве что связанных с гостайной.
Степашин: Это наша инициатива. А должно быть все это в законе прописано. Я вам скажу больше: не всем нравится наша активность, нас пытаются подчас дискредитировать. В 2011 году мы выиграли 12 судов. Один из них — я лично.
Судился в родном Ленинграде, когда пустили слух, что якобы в связи с тем, что моя жена работает в ВТБ, деньги, которые пошли в Абхазию от России, провели через этот банк. Это полная ложь, я вынужден был подавать в суд на тех, кто распространял эту лжеинформацию. И выиграл, в мою пользу присудили 500 тысяч рублей моральной компенсации. Но, правда, никак не могу их востребовать. Судебные приставы не могут найти концов. Оказывается, у ответчика уже четыре структурки, одна на Сахалине зарегистрирована.
Есть люди, которые целенаправленно лупят и по палате, и по председателю, и по моим сотрудникам. Но у нас, к сожалению, судиться — очень тяжелая работа. По своему опыту знаю. Легче подойти и врезать. Но женщине нельзя, а мужик убежит. Жалко, что дуэли отменили… Но ничего, справимся.
Мы будем реагировать на все сигналы и предложения. В 2011 году по заявкам фракций Госдумы провели 60 проверок. Но мне очень не хочется, чтобы мы стали политическим инструментом в чьих-либо руках, вне зависимости от того, какая это партия. Я очень рассчитываю, что 2012 год не даст возможности раскачать эту ситуацию.
РГ: Новогодняя елка у здания Счетной палаты украшена светодиодами, каплевидными такими. Они попеременно загораются — сверху вниз. Вроде как капельки слез катятся. Это что, аудиторы плачут после подсчета нарушений в минувшем году?
Степашин: Гм… И они тоже. Но, прежде всего это налогоплательщик плачет. Плачет по сгинувшим в чреве ЖКХ миллионам, по затаившимся в лабиринтах госзакупок медоборудования "откатам", по сомнительным выплатам бонусов начальникам иных госкорпораций. Считайте, что слезы эти — новогодний наказ граждан Счетной палате: работать на упреждение, дабы минимизировать гнетущую статистику финансовых нарушений.
Очень личное
РГ: О чем вы сожалеете, оглядываясь в прошлый год?
Степашин: У нас, к сожалению, ушла из жизни мама моей жены, Мария Васильевна. Замечательный человек…
РГ: А на что надеетесь в этом году?
Степашин: Что футбольное "Динамо" будет в тройке в чемпионате России, а наша сборная неплохо выступит на первенстве Европы. И всем нам желаю здоровья и тепла в доме.
