Руководитель Россельхознадзора Сергей Данкверт в интервью в рамках ПМЭФ рассказал ТАСС о том, как европейские страны пытаются поставлять продукцию в РФ, несмотря на санкции.
— За последние полгода Россельхознадзор часто выявлял нарушения санитарных норм при ввозе продукции с Казахстана. Будет ли ведомство предпринимать какие-то ограничительные меры в отношении казахстанской продукции по аналогии с белорусской?
— Мы уже их принимали. Я могу сказать, что город Уральск уже у нас как "притча во языцех", потому что на всей транзитной продукции, когда ложные транзиты, везде указывался город Уральск. Если сайт Россельхознадзора посмотрите, увидите достаточно много уничтожений продукции на границе с Казахстаном. Это такие города, которые граничат сразу с несколькими областями России, и удобно оттуда продукцию отправлять. Все это, к сожалению, носит тот же массовый характер. Мы с нашими коллегами будем достаточно серьезно это обсуждать. Я уже обсуждал с членом коллегии Корешковым (министр по техническому регулированию ЕЭК Валерий Корешков -ред.), который ведет техническое регулирование в нашем евроазиатском сообществе, потому что невозможно так. Мы в нашем евразийском сообществе не принимаем меры к тому, чтобы не было перемещения без документов либо с фальшивыми документами!
По действующим нормам я должен задержать машину и вернуть. Если вы ее грамотно "перетарили", если вы, условно, везете польские яблоки, которые в казахские ящики упаковали, то я не могу доказать этого. Это достаточно сложно. Но люди настолько обленились, что они даже этикетки не срывают. И когда не срывают этикетки, тогда уничтожения продукции ведутся очень быстро. А если я не могу доказать — я должен эту машину вернуть, и получается, что мы поощряем незаконный бизнес, который разрушает сегодня конкуренцию на нашем рынке. Потому что из-за этого люди не везут те яблоки, которые они могут законно привезти из Южной Америки.
— По вашим оценкам, как запрет на реэкспортные поставки из стран Африки с 18 июня скажется на российском рынке и приведет ли это к недостатку продукции?
— Никак не скажется. Фактически эти страны и не поставляли, т.е. этой продукции и не было. То, что мы сейчас запретили, это санкционная продукция, и она просто не поедет. Потому что если поедет напрямую, то мы сразу же будем проверять уже другими путями. Мы будем статистику отгрузки смотреть. Люди понимают, что реэкспорта не будет уже как такового.
— Какие страны сейчас находятся в особой зоне внимания Россельхознадзора?
— Наши коллеги из Евросоюза, конечно. Несмотря на то, что были введены санкции против России и были ответные санкции, — наши коллеги используют любые возможности для того, чтобы свою продукцию поставлять. Мы по ветеринарии обнаруживали тысячи тонн контрабандной продукции. При этом два года мы пишем в Еврокомиссию, и ни одного расследования нет, как будто нет контрактов на поставку, как будто нет фирм, как будто нет тех таможенников, которые ставили печати, что ввозимая продукция — присадка для бетонной смеси. А открываешь – там шпик. Вот как будто этого ничего нет!
Это такая перманентная работа. С нашими европейскими коллегами она носит характер виртуальной игры. Мы задаем им вопросы – нам отвечают. А вопросы такие, из которых нельзя понять, по сути, ничего. И, исходя из этого, процесс по импорту овощей сейчас зашел далеко. Мы четко теперь понимаем, что десятки тысяч тонн овощей санкционных были отправлены через Белоруссию с документами африканских стран, которые являются легитимными. Судя по всему, эти документы были каким-то образом приобретены, потому что электронные системы подтверждали, что все нормально. Согласно электронным африканским документам, продукция, например, была поставлена в Голландию. Из Голландии эта продукция как будто бы пошла в другие страны.
Напомню, что в Евросоюзе между странами нет сопровождения ни документального, ни электронного, никакого, т.е. свобода перемещения. А потом из этих стран она, как продукция якобы камерунская, пошла в Белоруссию, а из Белоруссии – в Россию. Весь путь мы отследили, просто мы сейчас не афишируем это. Неделя-две недели – и мы до конца уже будем объемы знать и все. И наши голландские коллеги, кстати, тоже хотят разобраться в этой ситуации. И если мы сегодня докажем, что это было так и эта продукция является нелегитимной, фальсифицированной, то для Голландии это тоже не большая удача, потому что мы тогда можем транзит запретить. А Голландия сегодня имеет такие логистические хабы, которые поставляют сборные машины овощей в Россию практически со всех стран мира. Если в Голландии собирают эту машину и продукция не из санкционных стран, то они имеют право отправлять эту машину, потому что она идет в сопровождении реэкспортных сертификатов. Так что нам еще предстоит работа с коллегами. Но мы уже всю статистику европейскую подняли, и той продукции, которую к нам отправляли через Белоруссию, — ее на 90% нет в статистике.
— Сейчас идут активные поставки клубники в Россию… По ввозу этой ягоды тоже есть проблемы?
— Да, в том числе и по клубнике мы можем сказать, что клубнику, которая якобы приходила в Голландию из таких стран, как Сьерра-Леоне, Камерун, ЮАР, — на самом деле ее не было. Но теперь дело наших европейских коллег расследовать, как появилась эта клубника. Она же вышла из европейского сообщества, из Евросоюза она пришла в Белоруссию с африканскими документами и с подтверждением служб ряда европейских стран, что это действительно камерунская клубника. Так что здесь у нас такая запутанная ситуация, которая говорит о том, что желающих критиковать Россию много, но желающих продать свою продукцию еще больше. Понимаете? И нужно предпринять все меры, чтобы потом не расследовать ситуацию. То, что от нас зависит, мы делаем.
— С момента введения указа президента РФ об уничтожении санкционной продукции уничтожено почти 6,5 тысяч тонн продукции. Значительная цифра. Как бороться с контрабандой?
— Животноводческой продукции в этом объеме всего около 300 тонн. А все остальное – это растениеводческая продукция, которую пытались ввезти с поддельными документами. Кроме того, ряд контрабандной продукции из Белоруссии отправляется под видом товаров прикрытия – как будто это минеральная вода, пиво, все что угодно: бетонные смеси, герметики, подгузники – лишь бы мы не досматривали, потому что мы же только досматриваем ту продукцию, которая по документам, относится к поднадзорной Россельхознадзору. Нет документов – значит легче. И достаточно много такой продукции входит, т.е. ее сегодня невозможно учитывать и сложно задержать, потому что любыми дорогами проникает.
Но вместе с тем, мы говорим о необходимости изменить законодательство в рамках Таможенного союза. И продукция, перемещенная с поддельными документами, с нелегитимными документами, должна либо уничтожаться, либо ее нужно отправлять в доход государства. Я скажу, что даже скорее уничтожаться, потому что все опыты по отправлению в доход государства кончаются потом судебными делами. Сколько у нас ни было конфискаций мяса в пользу государства, все кончалось потом судебными делами, потому что все равно пытались потом все это продать: и через агентства по управлению имуществом, и через заводы, утилизирующие эту продукцию. Бизнес устроен так, что претензии предъявить как будто не к кому. Водитель едет, и у него в товарно-транспортной накладной написано — "Плитка керамическая". Открываешь, а там — яблоки. Водитель не видел, что грузит? Значит, надо сделать так, чтобы водитель понимал, что и его будут штрафовать. Фирму будут лишать каких-то лицензий. Дошли до такой простоты, что везут сегодня якобы минеральную воду, а открываешь – там абрикосы или земляника. Ну, как это возможно, скажите? И никто на эту тему не говорит. И наш бизнес кроме того, что говорит, что его "кошмарят", больше никакие правила игры честные не хочет устанавливать, потому что при нечестных правилах ты зарабатываешь больше.
— Существуют ли какие-то оценки, сколько запрещенной продукции из стран, которые попали под санкции, все же попадает на российский рынок? Насколько эти объемы велики?
— Я вам могу сказать очень просто. Допустим, если вы возьмете таможенную статистику ввоза тех же яблок в Белоруссию и потом посмотрите, сколько Белоруссия ввезла в Россию – примерно 400 с лишним тысяч тонн. А фактическое производство в Белоруссии 70-80, максимум 90 тысяч тонн. Максимум. Но я думаю, что и этого нет. При этом, при официальной статистике ввоза 400 тысяч тонн яблок я думаю, что реально Белоруссия поставила больше полмиллиона тонн – просто проходила эта продукция другими дорогами. 400 тонн — это то, что фиксировало, будем говорить, добровольно наше КПП, которое Россельхознадзор выставил. Сегодня на административной границе с Белоруссией таможня таких функций не имеет, это же внутренние поставки. Поэтому речь идет о сотнях тысяч тонн продукции, которая проходила либо под маркой белорусской, либо под маркой реэкспорта через Белоруссию по другим документам. Пока мы дойдем до этих документов, проходит время, мы же не можем просто остановить, потому что бизнес тут же подключает все свои рычаги на то, чтобы доказать, что вот эти проверки – "закошмаривание" бизнеса. Контролером быть непопулярно.
— Проводит ли сейчас Россельхознадзор масштабные проверки в отношении розничных сетей? В свое время проверки "Ашана" и других ритейлеров наделали много шума.
— Будем говорить так, розничные сети – не наша часть работы. Мы имели несколько поручений Правительства и проверяли исключительно такие направления, как фальсификация продукции и работа по прослеживаемости мяса и мясной продукции — чтобы исключить появление в торговой сети мяса, которое может быть с африканской чумой. И то, что сейчас идет, — это все последствия тех проверок, которые мы делали. Можно сказать, что в данном случае надо не только торговые сети проверять, нужно проверять сегодня и поставщиков торговых сетей. Я даже говорил своему территориальному управлению, что не совсем правильно обвинять во всем торговые сети. Если быть точным, то у них есть недостатки, но к ним-то продукты поставляют поставщики. И вот эти поставщики недобросовестные — и надо с ними бороться.
Кстати говоря, многие розничные сети на контакты идут. Это касается и электронной сертификации. Когда ряд компаний говорят, что не нужно сегодня электронную сертификацию, — почему, как вы считаете? Да потому что потом легко отследить, откуда вышла продукция.
У нас есть одно предприятие, которое отправляло по России достаточно много печени, при этом отправляло с другого предприятия, которое расположено в Липецке. Однако Липецк давал нам отрицательные ответы — что не отправляли. Получается, что это предприятие легализовало контрабанду, которая приходила, скорее всего, в Санкт-Петербург под видом строительных материалов или герметика. В Санкт-Петербург приходит контейнер герметика, открываешь, а там – сало или печень. К сожалению, это так. И все из Европы. Ни одно наше обращение не получило ответа из Европы. То есть таможенники в Европе успешно ставят свои печати на любые контейнеры, но при этом говорят, что коррупция в России.
